class="p1">— Ну, я вижу, что ты работяга, — ответил ему. — У тебя вон все руки огрубевшие и в мозолях, а значит, ты трудился, не покладая сил. У того же обнаглевшего попрошайки пальчики так и чесались, чтобы забраться к кому-нибудь в карман и обчистить. Так что этот подлец точно не пропадет с голода, и найдет себе средства на пропитание. А у тебя, как понимаю, просто тяжелый период в жизни.

— Так оно и есть, — кивнул мужик в жилетке. Не думал, что докачусь до такого, и стану просить милостыню на улице.

Мы ещё немного поговорили, и, пожелав ему удачи, я вернулся в таверну.

Там, в комнате, я первым делом выпустил из своих клеток енотов. Кракен дал понять, что они уже почти готовы.

— Ну, что, поумнели немного? Тогда на выход! — говорю им.

Зверьки выбрались из клеток и спрыгнули на пол. Вроде пока ведут себя уже неплохо. В их действиях появилась какая-то осмысленность.

— На кровать залезли, бегом! — проверил я их интеллект и способность воспринимать мои команды.

Еноты вскарабкались на постель и, склонив головы набок, посмотрели на меня любопытными глазками.

— А теперь танцуйте! — приказал им.

Они переглянулись между собой, и судя по их поведению, в головах у пушистиков начал происходить какой-то мыслительный процесс. Звери принялись дёргать лапками и кружиться на месте. Еноты вращали своими волосатыми пузиками, ходили по кровати, махая лапками и дрыгая ножками. Я не выдержал и расхохотался.

— Молодцы, ребята! — похвалил их. — А сейчас делайте, что хотите в комнате, но главное, не мешайте мне.

Питомцы спрыгнули с кровати и разошлись в разные стороны, а затем принялись все трогать и разглядывать. В это время я занимался укладыванием арбалетных болтов в колчан, затем упаковал в сумку некоторые предметы из своей одежды, после чего приступил к заточке и чистке меча. При этом я также бросал взгляды на енотов, проверяя, не задумали ли они какую-нибудь гадость.

Когда глава Ордена Кракенов впервые использовал Дар «Зов страха», он предполагал, что с помощью этого заклинания сможет подчинить себе любых животных. Однако, как выяснилось, Кракен лишь принимал новых существ в свою стаю, и на ментальном уровне общался с ними, обучая и помогая вернуть им разум. В результате звери становились верными, как ему, так и человеку, с которым у Кракена был заключен контракт.

Разумеется, любую игрушку или вещь можно сломать, как и разорвать эту связь с питомцами. Но чем могущественнее Кракен, тем дольше продолжается взаимодействие с прирученными существами, что делает их только более преданными. После наложения магической метки еноты уже рассматриваются, как члены стаи, а не рабы. Теперь я должен заботиться о них и защищать, как и любой другой хозяин относится к своим животным. Более того, Кракен не терпит бездумного отношения к членам стаи: если их не кормят, обижают просто так, или даже задумываются об их убийстве.

Если я, допустим, захочу избавиться от енотов по каким-то своим причинам и решу их убить, Кракен тут же выразит свое недовольство, протестуя против этого. Он попытается всеми способами предотвратить убийство. Но я полагаю, что это не через всемирную любовь. Это существо могло погубить сотни тысяч разумных разом. Просто ему жаль своего потраченного времени. Кстати, многие люди считали Кракена не только одним из сильнейших и опасных монстров, но и тупым. На самом деле, предел его разума не имеет границ, и поэтому непостижим. Даже я до сих пор не знаю, сколько лет существует Кракен, и скольких он, на самом деле, поглотил. Но мне кажется, что он очень древний, раз ему стало настолько скучно в Изнанке, что он решил не расторгать со мной контракт, когда я оказался здесь.

Собрав все необходимое, я взял с собой енотов, и отправился на повозке в густой лес к западу от города, так как у меня были заказы, принятые в Гильдии торговцев. По пути мне попалась на глаза забавная картина. По обочине в нашу сторону шел молодой парень в зеленом кафтане, и с копьем в руке. Голова его была опущена, а взгляд задумчивым. В другой руке он держал корзинку с собранными травами. Однако беглый взгляд на содержимое показал, что растения не были редкими или особо ценными, значит, собирали их где-то на поляне, ведь ради такого с одним копьем в глухой лес рисковать своей шкурой никто не станет. За ним, судя по диалогу, шла его мать. Женщина громко причитала и активно жестикулировала руками.

— Сына, на кой черт тебя тянет в этот город? — верещала барышня в платочке.

— Мама, а что мне ещё остаётся? В селе коровам хвосты крутить и целыми днями за ними вонючие лепёшки скрести? — пробурчал юноша.

— А что в этом плохого? — недоумевала она, тараторя с дрожащим, как холодец, подбородком. — Вон, у нас Иларион свою конюшню держит, и неплохо на этом живёт. Сам на себя работает!

— Серьёзно? — возмущенный сын обернулся к ней. — А ничего, что Иларион спился, и у него украли большую часть животных?

— Только не говори об этом так громко! — возмутилась женщина. — Твой отец же их украл и перепродал, потому что нам нечем было заплатить за землю.

— Вот видишь, — подметил парень. — Разве я виноват, что у нас отец такой «предприимчивый»? Говорю же, там жить невозможно. Каждый день — сплошной беспредел.

— А в городе разве не страшно? — настаивала мать. — Мы тебе уже хорошую невесту нашли — Люсиль.

— О, спасибо, не надо! — отмахнулся сын. — Ничего, что она мне не нравится?

— Но лучше девушки в селе не найти! — парировала мать. — Остальные ещё хуже. Зато эта будет тебе печь вкусные пироги! — расхваливала она невесту.

— Какие пироги? — поморщился юноша. — Сгоревшие до угольков? Она же почти слепая… Нет уж, — протянул он, покачав головой, — обойдусь. Я лучше в городе обустроюсь и начну там постепенно обживаться.

Моя повозка поравнялась с ними, и я помахал им рукой.

— Добрый день, путники! Как дела? — кивнул на корзину. — Есть чем поживиться на поле?

— И вам не болеть, — поздоровался молодой человек. — Есть, конечно, но это всё копейки! Если искать что-то действительно ценное, то придётся забираться вглубь леса. А там, кого только нет: и волки, и разбойники, и жадные до