Я хотел было вернуться и отследить незаметные повороты, но вовремя вспомнил указания Лены в записке: идти в тупик. Ну, вот, я в тупике, и дальше что?

Задумавшись, я медленно обводил фонарем окружающие меня стены. Тоннель вполне себе широкий с высоким потолком. Ну не два метра, но головой я не цеплялся, хотя рукой спокойно мог достать до кладки, причем полусогнутой.

Так, а что это на кирпиче? Я приподнялся на цыпочки и медленно повел лучом по своду. О-па, вспомни солнышко, вот и лучики, и показывают они вправо. Посмотрим, что тут у нас справа. Запомнив место, где стоял, я шагнул к правой стене, и принялся неторопливо её изучать, оглядывая каждый камень. Спустя минуту отыскал очередной круг с лучами. Теперь самый длинный из треугольников указывал на пол.

Пришлось опускаться на корточки и исследовать кирпичную мостовую. Спустя десять минут ползанья на коленях я обнаружил четвертый круг, стрелки которого указывали налево. Проклиная фантазию неизвестного архитектора, принялся рассматривать правую стену.

Но тут дело пошло быстрее, принцип я понял, и старался далеко не уходить от обнаруженной метки. Плюс-минус новый маркер находился почти по прямой линии с кончиком самой длинной вершины фигуры.

Пятый круг с лучами нашелся быстро. Не сдержавшись я выматерился, потому как стрелки указывали на самую первую окружность с лучами, в которую я уткнулся, когда попал в тупик. И что дальше?

Черт, Лена как же тебя не хватает. Что означают эти круги? Как их связать в одно и открыть скрытые двери? Что проход где-то здесь, я уже не сомневался. Но как, как работает этот дурацкий механизм?

Я уселся на пол, прислонился спиной к прохладной стене и принялся прикидывать, что могу сделать. Судя по всему, легких путей строители не искали. И простое одновременное нажатие здесь тоже не сработает. Во-первых, понадобилось бы пятеро человек, а какой дурак потащит с собой столько народу, чтобы спрятать потайной ход?

Во-вторых, у Лены и Сидора Кузьмича не хватило бы длины рук, чтобы извернуться и нажать пять кругов одновременно. Даже если предположить, что мичман о них знал и прихватил с собой пару длинный палок. Хотя это вряд ли. Если бы он знал, как открыть проход, не потащил бы Лену с собой. Но это точно — не точно.

Значит, все должно быть просто, как пять рублей.

В какой-то момент моих мучений из темноты рукава, откуда я пришел, раздался какой-то странный звук, как будто что-то упало. Я замер, стараясь не дышать, и прислушался. Минута две, три, но темнота тоннеля хранила молчание, больше никакого шума. Наверное, показалось, а может, произошел какой-нибудь естественный мини-обвал.

Я поднялся, снова осветил все круги, подошел к первому и рассматривал его минут пять, пытаясь отыскать скрытые знаки и другие подсказки. И вдруг до меня дошло. Что если эти длинные лучи — указатели очередности? Но с какого тогда начинать?

Так, Леха, не тупи! Логично предположить, что первый — вот этот, который едва не отпечатался на моем лбу. Не задумываясь, я сильно нажал ладонью на круг и перешел к следующему. Тут пришлось помогать фонарем. Рукояткой крепко прижал тот, что на потолке.

Перешел к правой стене, вжал ладонь. Камень по-прежнему не двигался. Во всяком случае, я не ощущал никакого шевеления под своей рукой. Ну да ладно, больше все равно никаких идей.

Перешел к половой жизни, то бишь, хорошенько стукнул кулаком по точке на полу, а затем влепил по окружности на левой стене, и разочарованно выдохнул. Даже не заметил, когда перестал дышать, пытаясь не пропустить момент появления тайной комнаты.

Но, увы, стены, пол и потолок остались стоять на месте, ни один кирпичик не шевельнулся и не скрипнул.

Я уже набрал воздуха, чтобы просто заорать: «Лена!», — когда ощутил легкую едва заметную вибрацию, и стенка тупика начала бесшумно двигаться.

Да твою ж дивизию! Не подземелье, а фильм ужасов какой-то. Заманивают все дальше и дальше, и тишина. «Главное, чтобы мертвые с косами вдоль стен не стояли», — подумалось мне, когда я увидел узкий провал, ведущий в темноту.

Ну, с Богом, Леха. Своих не бросаем, а Лена — своя.

Глава 14

Когда я шагнул в темноту, снова едва не чертанулся в который раз за сегодняшний день? Все потому, что под проход начинался с трех ступенек, а я в забыл подсветить. Хотя нет, дело даже не в этом, а в том, что где-то внутри очередного прохода я наконец-то услышал знакомые голоса.

Лена что-то вещала восторженным голосом, то возмущалась, то убеждала. Сидор Кузьмич отвечал односложными короткими фразами, предполагаю, просто говорил «да» или «нет». Интересно, что там у них происходит? Неужто нашли что-то?

Я медленно шел по узкому тоннелю, едва не цепляя стены плечами, старательно вслушиваясь в далекий разговор, но разобрать, о чем шла речь, пока не мог. Различал лишь интонации и бубнеж на разные голоса. Вот заговорил мичман, вроде что-то спросил. Девчонка ему ответила, а затем оба замолчали.

Окликать двоих авантюристов я не стал, решил устроить сюрприз. Хотя, кого я обманываю, хотел просто незаметно понаблюдать за Сидором Кузьмичем. Моя интуиция утверждала, что особисту в принципе можно доверять. Не кинет, не ударит в спину, если решит убить, то убивать будет, глядя в прямо в лицо и не по личным причинам, а во имя Родины.

И казну он искал скорее для общего дела, каким бы оно не было. Хотя тут я, испорченный родным столетьем, до конца не верил в мичманский альтруизм. Привык, что вышестоящие современные маломальские начальники всё и всегда гребут под себя. Никак и никогда не нажрутся деньгами и прочими благами, которые получают, забираясь на очередную ступеньку пищевой цепочки.

С этими мыслями я тихо пробирался вперёд, стараясь обойтись без света. В принципе, глаза уже привыкли к темноте, а смутный свет в конце давал возможность не включать фонарик.

В темноте было трудно ориентироваться во времени. По моим ощущениям прошло минут десять, когда голоса стали слышаться громче, а я наконец-таки увидел вход или выход. Я замёрз на границе света и темноты, всматриваясь и вслушиваясь, и принялся с интересом подсматривать за разворачивающейся на моих глазах комсомольской драмой.

К моему удивлению в небольшой круглой зале оказалось достаточно светло, при этом мои пропавшие кладоискатели не пользовались фонарями. Свет, как и