«Чего ты боишься, — подумал парень. — Боишься, что узнаю твой секрет, так ведь. По-другому и быть не может. Но по ныне этот секрет мне не известен».

— Эй, — снова бросил диктор, — ты что глухой?

— Отнесите её ко врачу, — хладнокровно промолвил Сайвор. — Она поправится, ничего летального не произойдёт.

— Ничего летального? А мне вот кажется по-другому, — запротестовал он, когда в это же время мальчик что-то шепнул Ритриме на ухо.

Наставник положил руку на плечо диктора, выпустил из лёгких весь воздух и спокойно кивнул, пытаясь этим объясниться. А тот отдернулся и фыркнул, дав понять, мол согласен и дисквалификации не состоится.

— Ты очень вырос Сайвор, — начал Ритрима. — И даже не как в высоту, а как в способностях и интеллекте.

Парень криво ухмыльнулся.

— В твоей фразе любой нашёл бы только бесполезность, — отметил мальчик. — Ведь, это же логично, но, если нырнуть поглубже, можно узнать удивительные тайны, не говоря уже о развитии сил. Хотя, с другой стороны, поиск истины в каждой словечка изредка приводит к ничему, порой даже к неприятным последствиям.

— Снова, ты, в облаках витаешь, мысли вслух?

Парень вторично ухмыльнулся, но уже более положительно.

— Ты вроде ни разу не упоминал, кем бы хотел стать в будущем, — заметил Ритрима. — Исключая вариант — гейзер.

— Мне нравится природа, поэтому сам догадайся.

— Медиком?

— Куда уж мне, выгоднее каким-нибудь друидом стать, — блеснул мальчик изумрудными хрусталиками глаз. — На второй план в жизни, я бы поставил биологию, а на первый сам знаешь. Суждено некоторым стать защитниками вселенной. И я вхожу в эту группу. Пойду, пожалуй, отдохну.

Наставник кивнул, глянул в сторону Дзивалло, который сидел один в темноте, на скамье, изрисованной уже другими узорами, изображавшими некие ритуальные жертвоприношения. Он заметил взгляд Ритримы, уверенно сглотнул и опустил брови, подняв искрящий чёрный пар.

«Да, от него и вправду исходит знакомая аура, — убедился наставник. — Но, черт дери, не пойму чья».

— Сайвор, подбеги! — кликнул Рэбун.

— Учитель, давно не виделись, — развёл руками парень.

— Ну, ты прекрасно показал себя в данном поединке, да и Флик тоже. Теперь вам необходимо просто также продолжать.

— Благодарю, — кивнул мальчик. — Ах точно, у меня появился новый знакомый. Является цироной.

— Цироной, — протянул Рэбун. — А знаешь ли ты, Сайвор, что цироны — естественные враги людей?

— Это не однозначно, тем более Тритон не держит ни на кого зла.

— Не однозначно то, что твой Тритон скорее всего ещё в столь юном возрасте, поэтому от него не веет ненавистью к людям. Но, я понял твою мысль, — улыбнулся учитель. — Ты имеешь в виду тот факт, что существует множество вселенных, в каждой из которых иные истории, отличающиеся от наших. Я прав?

— Как всегда!

— А где же твой друг? Тритон, который.

— Да кто его знает, видимо обратно к своему роду вернулся. Утром мы виделись, так он ни слова ни сказал, а позже я и забыл про него, — совестно вдохнул парень. — Как-то не очень вышло.

— Думаешь быстро, осознаешь поздно. Как всегда! — прибавил Рэбун. — Тогда, может вернёмся к нашим?

— Разве можно? Тогда, где же они?

— Если точно помню, там, где и все на данный момент — в зале.

«На что пошли мои чертовы мамка с отцом? — безустанно не переставал думать Дзивалло. — С какой стати я должен был оставаться наедине с лесом, с какой стати должен был жить в первой попавшейся хижине, тупого бездомного старика? Я всего лишь хотел любви, тогда я был всего лишь ребёнком, не имевшим ни единой способности для самозащиты».

Он вспомнил пару моментов вплеснувшиеся вдруг в его памяти. Вроде бы они и не являлись дословными, вроде бы вообще были чужие, но узнать в лицах людей своих родителей он всё же смог.

— Меня пугает твоя идея, Ридал, — успокоилась женщина после психически неуравновешенных криков в сторону мужа, — но я не могу и оставить данную проблему просто так, и бросить детей на произвол судьбы.

— Ну же Куроа, другого выхода и вправду нет. Так почему же ты не дашь точный ответ?

— Потому что это твоя чёртова проблема, — снова выкрикнула она. — Только вот я досадно понимаю её. Какой бы ни было во мне ненависти, я понимаю её.

Женщина чуть всплакнула, но сразу стерла слезу с несущего гнев лица. Поправила ремень под висящей грудью и продолжила речь:

— Я очень хорошо тебя знаю, так что ненавижу за данные поступки, в виде азартных игр, но это также говорит о твоей честности. Не припомню ни одного случая, когда бы ты соврал. Хотя, я насквозь чую ложь.

Мужик потускнел, будто беспомощно глянул на стойкость Куроа, а также на ее помятый фартук, испачканный, по его мнению, в птичьем дерьме.

— Не когда бы не простила, правда, в своё время я произвела нечто похожее. Ты ведь знаешь, что ранее у меня была другая семья, которая попала под мое безоговорочное предательство, приведшее к смерти моего мужа и детей, — снова вытерла слезы женщина. — Нам очень не хватало денег, и мы всеми силами пытались найти способы заработка. Как-то раз, после уборки старой недвижимости, я наткнулась на объявление, гласившее о простой работе, но с большой платой. В порыве страсти к деньгам мы рванулись на данное в документе место встречи, где как раз и проводили рабочее время. Мы с мужем зарабатывали огромные суммы, выписывая листовки на каждую из появившихся операций, а дети помогали их выкладывать в стопки. Если бы я знала, что это за работа, в жизни не прикоснулась к ней.

— Разве дети в школу не ходили?

— Ридал помолчи, ты сейчас глупости говоришь, в нашей местности обучение было платным, а дополнительные деньги в виде помощи детей нам не помешали бы, — сглотнула Куроа. — В общем, обычный рабочий день и вдруг, в наше отделение забежала гвардия по поводу личных данных, оповестившие нас о том, мол где-то происходит перепись счётов жителей города. В тот момент меня осенило, операциями являлось ничто иное, как дела о хищении денег всех живущих в округе. А далее, случилось нечто ужасное, что я никогда не забуду. Мы ведь до того дня не осознавали на кого работали. А как узнали, впали в паралич. Ну, точнее, лишь я впала, остальные были уже мертвы. Предо мной, веяв гнетущей атмосферой, стояло существо, абсолютно тёмное, и только белые крапинки стекали с его тела. Раскрыв пасть, оно показало всю свою истинную форму, но слившись со мной впритык, проговорило некую фразу, которая дословно