– Новые друзья! – крикнул он нам.

У него был открытый чемодан с кучей вещей: фонарики, конфеты и еще что-то. Когда я снова посмотрела на него, то заметила, полуавтоматическую винтовку на его плече. Другой мужчина блокировал нам проход в туннели.

– Привет, новые друзья. Добро пожаловать в мой магазин в туннеле. Каждый предмет стоит сто долларов, и каждый из вас должен купить что-то, чтобы пройти дальше, – он ухмыльнулся, положив руку на свою винтовку.

Шон зарычал, но Ками схватила его за руку и потянула назад.

– Сто долларов? – спросила у него Ребекка.

Мужчина улыбнулся, и я заметила, что у него не хватает одного зуба.

– Чем дольше ты будешь ждать, тем дороже все будет стоить.

Ребекка чертыхнулась себе под нос и бросила ему пятьсот долларов.

– Хватайте что-нибудь! – крикнула она нам. После того, как мы все подошли и взяли шоколадку или фонарик, мужчина наконец отошел в сторону, давая нам пройти.

– Сколько еще таких точек? –Шон указал на чемодан мужчины.

Тот небрежно пожал плечами.

– Четыре или пять.

– Мошенник, – рыкнула Ребекка.

Человек впился в нее взглядом, прищурив глаза, и потянулся снова к своей винтовке.

– Следи за языком, женщина! – закричал Шон и слегка толкнул Ребекку в спину, подталкивая ее вперед. Мы с Ками смотрели на Шона, ожидая, когда Ребекка ударит его, но хватка мужчины на винтовке ослабла, и он улыбнулся Шону.

– Молодец. Держи своих женщин на коротком поводке. Мы управляем туннелями, а они могут погубить тебя.

После этих слов мы поспешили прочь. Когда прошли чуть дальше в туннель, и нас никто не мог услышать, Шон повернулся к Ребекке.

– Прости меня. Я пытался удержать тебя от убийства.

Ребекка приподняла бровь.

– Я знаю, поэтому это единственная причина, по которой я не ударила тебя, – Ками усмехнулась. – Если ты когда-нибудь заговоришь так со мной снова, даже в шутку, то это тебе не поможет, – Шон был умным парнем, поэтому не сказал ни слова.

Ребекка быстро подсчитала оставшиеся у нас наличные, продолжая идти вперед по бесконечному туннелю.

– Сколько осталось денег? – спросила я у нее.

Она поморщилась.

– Полторы тысячи.

Шон кивнул.

– Раф дал мне пять тысяч, а я добавил две своих. Этого недостаточно, чтобы пройти через туннели, если будут еще четыре или пять таких остановок.

– И нам понадобится гостиница и еда, когда мы доберемся до места, – добавила Ребекка.

Ками смотрела на деньги, покусывая губы.

– У меня есть идея. Дайте мне посмотреть одну из банкнот, – она потянулась к стодолларовой купюре, а затем сунула руку в рюкзак и вырвала страницу из блокнота.

– Я могу сделать так, что эта бумага будет выглядеть, как деньги, но заклинание иллюзии исчезнет через несколько часов, – предложила Ками.

Шон нахмурился.

– Это даст нам всего несколько дополнительных часов, они начнут преследовать нас, как только обнаружат обман.

Черт. Это означает, что мы не сможем спать, когда отдадим эти фальшивые деньги.

Шон кивнул.

– Это может сработать, у нас будет в запасе несколько часов.

– Согласен, – кивнул Пит.

Отлично, у нас есть план.

После этого мы отправились в путь и шли еще четыре часа, за это время заметили несколько спящих людей на земле и еще пару человек, которые были ранены и шли очень медленно.

Прошло около шести часов с тех пор, как мы оказались в туннелях и натолкнулись на других мошенников.

– Здравствуйте, друзья! – весело сказал мужчина, указывая на свой чемодан с товарами, в котором были порванные журналы и несколько пакетов с крекерами.

Ребекка застонала и протянула ему пятьсот долларов, взяв пачку крекеров.

– Прекрасной ночи, – прохрипел он, кивая своим напарникам, чтобы они пропустили нас.

Примерно еще через тридцать минут пути Шон нашел маленькую комнату, выкопанную в стороне от прохода. Мы замечали такие примерно каждый час. Эти маленькие коморки были сделаны для остановок, где можно достать спальный мешок и не занимать коридор в туннеле.

Когда мы начали доставать из своих рюкзаков спальные мешки, Шон посмотрел на часы.

– По моим подсчетам, завтра придется идти без остановки четырнадцать часов, потому что мы до сих пор платили только настоящие деньги.

Ребекка кивнула.

– У нас все получится. Будем спать, когда доберемся до города.

Шон кивнул ей в ответ.

– Пит, ложись спать. Я разбужу тебя через два часа, чтобы ты сменил меня. Разрешаю всем вам поспать по четыре часа. Чем меньше времени мы здесь, тем лучше.

Пит кивнул и начал застегивать свой спальный мешок.

– Спокойной ночи, – прошептала Ками, и мы тихо ответили ей.

Через несколько минут я услышала ровное дыхание моих друзей. Шон сидел со скрещенными ногами у входа в пещеру с пистолетом в руках и смотрел в туннель.

– Шон? – позвала я шепотом.

– Хм? – он повернулся и посмотрел на меня.

– Думаешь, Логан будет рад нас видеть? – я улыбнулась, потому что представила, что он будет в шоке, когда меня увидит.

Шон помрачнел.

– Честно говоря, я не знаю, Ари. Он не тот человек, которого ты помнишь. Я хочу подготовить тебя к этому.

Мне стало дурно от его слов.

– Что ты имеешь в виду?

Шон печально вздохнул.

– После того, как его родители умерли, он погрузился во тьму. Логан был как робот без чувств, не заботился о собственной жизни, вел себя безрассудно. Но через месяц или около того он вышел из этого оцепенения. Когда ты пропала ... он все еще находился во тьме, и я не смог его вытащить. Никто из нас не смог.

О, Логан. Травма от потери стольких людей оставила неизгладимый след, и это разбивало мне сердце.

– Я вытащу его, – пообещала я.

После этого Шон замолчал, а я еще долго лежала, думая о Логане и каждом счастливом моменте, который мы когда-либо пережили вместе.

В конце концов, сон сморил меня.

– Проснись, Ари, – шепнула мне Ками.

Я застонала, открывая глаза.

– Сколько времени?

Ками пожала плечами.

– Понятия не имею, так как мой мобильный здесь не работает, но, по словам Шона, мы проспали четыре часа.

Четыре часа! Это было так мало. Теперь нам придется идти еще четырнадцать часов без остановок и никакого кофе.

– Ночью на нас пытались напасть. Хорошо, что у меня есть оружие. Я хочу убраться отсюда поскорее, – сказал Шон. Он выглядел изможденным.

– Ты должен был разбудить меня, – отругал его Пит.

Шон махнул рукой.

– Я никогда