Ну да, нормальное желание… для работника.

— Хорошо, только вы учтите, Антон Геннадьевич, что об этом лучше не распространяться.

— Я понял тебя, — кивнул Щукин.

Раз понял, почему бы и не поделиться? Щукин слушал мою речь молча и ни разу не прервал.

— Как-то так, — развел я под конец руками. — Информации мало, все только начинается, потому и план — не план, а так, зачатки.

Помолчали.

— Все равно не понимаю, — выдал неожиданно старик. — Начнем с начала. Ваш император обиделся, что у него отобрали Малайзию. По итогам проигранной, по сути, войны. Ладно, бывает. Но что ему мешало захватить ее после? Когда в мире все утихнет.

— Англичане, — ответил я. — Сама-то Малайзия — это так, детишки с палками. Но англичане за их спинами — это полномасштабная война с сильным противником.

— С чего ты решил, что англичанам на это не плевать? Думаешь, они готовы в легкую начать войну? И ради кого, главное?

— Ради чего, а не ради кого, — уточнил я. — Малаккский пролив Альбион не отдаст. Он и так наполовину наш. Если не поддерживать малайцев, эту страну раздербанят по кусочкам. Часть нам уйдет, часть тому же Сукотаю. А может, и все нам, это политика не моего пока уровня. Но англичанам в любом случае ничего не достанется.

— Тогда я, опять же, не понимаю, как несколько кланов смогут чего-то там завоевать, — не сдавался Щукин.

— Вот прямо сейчас и я не понимаю, — пришлось мне признать. — Предыдущий, успешный, — уточнил я, — альянс кланов отжимал у Малайзии дальнюю часть их земель, к Малаккскому проливу отношения не имеющую, да и не было у англичан все схвачено. Сейчас же… ну, наверное, сам пролив кланы трогать не будут. Обозначат это как-нибудь. Или опять же — политические нюансы, о которых я не в курсе. Но Кояма не дураки и совсем недавно пережили войну на уничтожение, так что в левую авантюру не полезли бы.

— Ладно, предположим, — кивнул Щукин. — Вполне возможно, что у англичан именно сейчас нет наличных сил для войны в Малайзии, не нам знать такие вещи. Но скажи мне, с чего ты взял, что этим твоим Шмиттам дадут герб? И почему, к слову, сам его не хочешь брать?

— Хм, — удивился я первому вопросу. Вроде же объяснил все. — Дадут, потому что обещано. Вы ведь не думаете, что император нарушит свое слово? А сам не хочу брать… — вот как ему сказать? Щукин — не Шмитт, такого доверия у меня к нему нет. О, точно: — Я ж говорил, что моя цель — клан. Если я стану чьим-то вассалом, эта цель отодвигается в далекие дали. Мне нужен именно свободный род. Не хочу в самом начале своей аристократической карьеры кидать сюзерена.

— «Кидать», — усмехнулся на слэнг Щукин. — С твоими причинами понятно, но повторюсь и дополню вопрос: почему ты решил, что, раз вы используете прикрытие Кояма, кто-то решит, что вы сами все провернули? Я даже не говорю про вашего императора, хотя это главное. Как быть с другими кланами, которые посчитают, что Кояма просто хотят отхватить лишний кусочек? Даже если император не обратит внимания на этот момент, настроение других кланов альянса он не пропустит, а если они будут считать тебя протеже Кояма, император тоже будет так считать.

От мать-перемать… А ведь и правда… Либо я воюю сам по себе, либо — человек клана Кояма. Причем не получится пользоваться их прикрытием, а потом сказать: мы сами по себе. Сотрут тут же. Другие кланы и сотрут. И будут в своем праве. М-да, зарвался я малость со своими планами.

Щукин молчал, наблюдая за мной, а я все думал, думал и думал.

— Плевать, — решился я все-таки. — Так даже лучше. Не будет ничьей поддержки, не будет и долгов.

Да и напрягало меня это — использовать Кояма, а потом лицемерно говорить, что должники — Шмитты, раз главная плюшка ушла им. Как-то это некрасиво, с какой стороны ни посмотри.

— Ты псих, — покачал головой Щукин. Понял он меня правильно, хотя мои слова могли означать и отказ от войны в Малайзии.

— Так даже веселей, — усмехнулся я в ответ. — Когда все против тебя, это охренительно бодрит. Придется завязать пояса потуже и подключить свою компанию. Без нее я такое не потяну.

— То есть как это без нее? — удивился Щукин. — А сейчас у тебя откуда деньги?

— На меня работает гениальный финансист, — ответил я ему. — Плюс парочка афер с биржей. Да и мои финансовые планы растянуты на, — неопределенно покрутил я ладонью, — довольно продолжительное время. Нагрузка распределена. Теперь придется многое приостановить, это да.

— Ладно, с деньгами понятно, а людей откуда возьмешь? Даже если пошерстить по моему бывшему клану, на войну не хватит.

Радует, что он не сказал про нежелание этих людей вновь рисковать. Видимо, ради призрачного шанса вновь стать частью рода они готовы на многое.

— С людьми мне тут подкинули идейку, — вздохнул я. — Придется форсировать это дело.

Через пять секунд молчания старик все же выдал:

— А ты неплохо щелкаешь проблемы. Тебя послушать, так их и нет, — протянул он.

— Ну, — задумался я, — вы ведь понимаете, Антон Геннадьевич, что проблем полно. Нет нерешаемых проблем, если ты готов вкалывать. Выход не всегда заметен, но всегда есть. Просто порой надо… потерпеть, чтобы он стал очевидным. Но главное — это движение вперед и циничность.

— Лихо ты, — покачал головой Щукин. — Когда, ты говоришь, войнушка начнется?

— Через год примерно… хотя, — меня вдруг осенило. — Хотя, может, и раньше. Скажем, за полгода до атаки альянса кланов.

Быстро прокрутив в голове мои слова, Щукин выдал заключение:

— Ты полностью отмороженный на голову придурок. Но я тоже хочу в этом поучаствовать. Пиши в контракте срок в два года. Этого ведь хватит до конца истории?

— Синдзи-и-и-и!!!

У меня было более чем достаточно времени, чтобы осознать неизбежность. Рыжая начала разгон в конце длинного коридора и, запрокинув руки назад, все набирала и набирала скорость. А ведь в ней сорок пять кило точно будет.

Поймать или не поймать — вот в чем вопрос.

— Хря-я-я… — прыгнула она.

Обхватив меня ногами и руками, девочка продолжала повизгивать.

— Ты такая легкая, Мизуки, — пропыхтел я из ее груди. Не такой, как у Шины с Анеко, но тоже достойной для ее роста и возраста. — Даже младенца не повалишь. Не быть тебе борцом.

— Ни-фи-га! — начала она вертеться и раскачиваться туда-сюда, пытаясь повалить меня на пол вместе с собой.

Так и направился с ней вглубь