— Третий…, — глубоким музыкальным голосом, без естественного для такого возраста дребезжания, сказал выходец из подвальных глубин, — так ты жив, говно собачье.

— Не твоими стараниями, древний ты овцетрах! — тут же оскалился Крюгер.

— О, добрые старые деньки, — внезапно выдал ностальгическую улыбку эльф. — Помнится, как-то раз у меня кончились овцы, а под руку попала твоя мамаша, недоносок. Хорошо, что ты не от меня…

— Эскиольд, я ж тебя сейчас покромсаю, — вызверился Басх уже всерьез, но старого эльфа это ничуть не задело.

— Кромсалка у тебя не отросла, дурень, — фыркнул он: — Думаешь, как Тарришия стала тем, кем стала? Кто её учил? Вот то-то и оно…

Полилась ругань. Человек и эльф бодро перегавкивались, вводя Стеллу в состояние предобморочного смущения, кот лег пузом на пол, закрыв лапами уши, а я внимательно слушал всю эту лабуду, тщательно запоминая для будущего анализа. Старик был спокойнее мертвого лося, от него не исходила ни малейшего импульса страха или злобы, а сам Крюгер, несмотря на то что чуть ли не плевался ядом, испытывал негативных чувств приблизительно как при очередном запоре, случавшемся с ним довольно часто.

К конструктиву соскучившиеся по обществу друг друга разумные перешли нескоро. Мы со Стеллой стоически сохраняли дипломатичный и молчаливый вид чуть ли не на протяжении получаса, а затем я начал прикидывать, не стоит ли грохнуть здесь обоих болтунов особо циничным и мучительным способом, а затем, отсидевшись в соседней деревушке, свалить на дирижабле к чертовой матери по своим скорбным делам. Единственное, что служило нерушимой преградой в этих планах, было понимание, что мне нужно работать на Крюгера еще чуть более, чем полтора месяца.

— Я вам сейчас ваши же кулаки друг другу в жопы позасовываю, — миролюбиво предупредил я болтунов, глядя, как Стелла садится на пол там, где стояла. — Переведу ваше общение на новый уровень… если, конечно, вы на нем еще не были.

— Дрейк…, — нахмурился Басх, разворачиваясь ко мне. Я не обратил на него внимания, держа в поле зрения длинные и проворные пальцы эльфа, зашевелившиеся самым подозрительным образом.

— Старик, прекрати. Иначе ты не будешь чувствовать свой кулак в жопе Крюгера. Но он там будет.

— Какая наглая у тебя шестерка, Третий, — ухмыльнулся ни грамма не напрягшийся эльф. — Чего с такими невоспитанными припёрся?

Это он зря…

— Эск, — удивил меня Басх, разворачиваясь к хозяину дома, — Заткнись. Мой товарищ не шутит, когда говорит подобные вещи.

— Тре…

— Заткнись, старый козёл. Это Должник.

— И я очень люблю пунктуально воплощать свои угрозы, — хмыкнул я, не сводя глаз с рук подозрительного эльфа. — Знаешь, почему? Потому что могу.

— Кастор, мы разговаривали шифром, — закатил глаза мой не совсем порядочный партнер.

— Да хоть делали друг другу предварительные ласки, — смерил я революционера взглядом. — У всех твоих решений есть последствия, Крюгер. Некоторые — очень хорошие. Например, я. Некоторые приводят к эльфийскому кулаку в жопе. Хочешь быть внезапным и непредсказуемым, так жди непредсказуемого кулака во внезапное и непредсказуемое место. Смекаешь?

— Эй, я больше не колдую! — тут же опасливо заметил Эскиольд, делая шаг назад.

— Поэтому руку будешь чувствовать, — парировал я. — А функционал нашего общего друга не очень-то и изменится. Будем дальше морочить друг другу головы? Или станем добрыми и понимающими друзьями?

Вообще, мне было глубоко плевать, кому и что говорит Басх. Чего он этим добивается, что планирует приобрести. Но тенденция, по которой он раз за разом ставил меня в неловкое положение, начинала удручать. Так партнеры не поступают. Так ведет себя охамевший от вседозволенности балбес, получивший на коротком поводке злющего бойцового пса, готового моментально рвать всё живое по движению его брови. Теряющему берега конспиратору нужно было преподать урок.

Мы втроем вышли из дома, а спустя десяток минут к нам присоединился хмурый Басх, очень желающий что-то «серьезно поговорить». Пришлось ему объяснять, что внезапность хороша для импровизации, поэтому, если до него туго доходит, то я могу внезапно сымпровизировать такой ответ на его заскоки, что рука эльфа будет вспоминаться как приятный сон. Не со зла, а в качестве воспитательного момента, для углубления, так сказать, взаимопонимания.

— Не борзей, Михаил, — подытожил я, забирая у уставшей Стеллы тубус с саблей. — С кем хочешь борзей, а со мной и девчонкой не нужно. Либо ты предупреждаешь нас о возможных нежданчиках, либо я действую в меру своего понимания. Знаешь, что это значит? Вскрытый подозрительный эльф, умеющий молча плести заклинания пальцами.

— Знаешь, как усложнится вся операция, если я буду демонстрировать, что с тобой считаюсь, Дрейк? — хмуро спросил Басх, ковыряя сапогом влажную землю: — Люди будут спрашивать о тебе, интересоваться, подозревать. Неужели непонятно?

— Согласен, — подумав, ответил я, — Но если ты не будешь со мной считаться, пока мы наедине, вместо этого выставляя меня клоуном при каждом удобном случае, а не только по делу, то о партнерстве можно забыть.

— Этого в нашем договоре не было.

— Чужую руку тебе в жопу я не совать тоже не обещал. Включи мозги.

Постояли, помолчали. Стелла нервно томилась, приставая к аккуратно от нее отпрыгивающему коту, а я думал про то, что этот Эскиольд — жулик.

Никто не способен колдовать только жестами, мне это хорошо объяснил в свое время никто иной как Лейлуш Коррадорра ат-Мансипах, величайший архимаг этого мира. Заклинание, оно же инкантация — это два параллельно проистекающих процесса, внешний и внутренний. Маг, оперируя своей внутренней энергией, резонирует ей с произносимыми словами, резонирующими с внешней нейтральной маной. Без слов оперировать заклинаниями можно лишь одним способом: если ты их уже произнес. То есть, старая добрая ритуалистика. Тогда да, имея в наличии круги с запитанными активными ритуалами, имитирующими внутреннее воздействие, ты вполне способен протянуть нить маны из пальца до такого колдовского круга, чтобы частично управлять проецируемым им эффектом. Проще говоря, ритуальная магия — это как печатать на машинке, производящей звуки голоса.

Но для этого нужно подготовиться. Иметь в наличии те самые ритуальные круги, запитать их, активировать и, более того, находиться так, чтобы мана из пальцев уверенно соединяла пользователя с куском запечатанного заклинания. Таким же образом работают и личные вещи, обладающие магическими свойствами. Ритуал в них самообразуется, долгие годы резонируя с энергетикой носителя, либо изначально вкладывается создателем.

Следовательно, Эскиольд жулик. Запомним.

— Извини, погорячился, — подошёл ко мне Крюгер: — Даже зарвался. Мой косяк. Хотелось нос натянуть старой ушастой псине. Он меня бесит.

— Замяли, — коротко отреагировал я. — Валим отсюда?

— Нет, — качнул головой