и небоевые маги. Да, представляю, сколько всего наслушались детишки от своих родителей про нас. Но мне все равно как на их мнение, так и народ Дарков.

У меня нет цели или задачи что-то сделать, чтобы они укрепились. По большому счету, мне плевать, что с ними станет. Я не они. Дарки мне чужие люди, волей Локара просто занял тело паренька. Это мог быть любой другой род, и мне было бы так же по барабану. Да хоть императорский.

Моя цель: уничтожить как можно больше магов. Набрать столько силы, сколько смогу, и отомстить высшим богам. Все остальное меня не касается и проходит мимо. Недавно понял, что мне проще чувствовать себя магом при одном условии: я тут на задании. Тело мага, магия — это все ради того, чтобы его выполнить.

Да, я хочу жить. Очень сильно хочу. Ни при каких условиях не желаю обратно в Ад. Но и без дела не могу. Поэтому попритворяюсь магом, положу их столько, сколько смогу, отомщу богам, и можно возвращаться в Ад. Пусть делают что угодно.

— И мне все равно, что ты, Локар, это слышишь! Я уничтожу всех магов. Ну или сдохну. Вонючие твари, которые способны только разрушать.

От понимания хоть какого-то плана стало легче. На лице появилась улыбка, и я заснул. Все тело расслабилось. Приятная теплота растеклась по моей туше, легкие покалывания и немного болел правый глаз. Кажется, лечение запустилось само.

В себя пришел от голосов. Рядом со мной стояли несколько человек. Показывать, что пробудился, не стал, вдруг чего полезного узнаю, а там уже дальше видно будет. Заговорил очень властный голос мужчины около сорока лет, может, чуть старше.

— Сергей, объясните мне, пожалуйста, как вы одобрили сразу три дуэли для лекаря? Хотя подождите. Добавьте в свой рассказ, как в вашем присутствии на одного слабосильного целителя напали сразу три боевых мага, и это все во время официальной дуэли, а вы ни черта не сделали! Жду!

— Я… Это самое… Просто… — мямлил Чугун.

— Очень содержательно. А можно, пожалуйста, больше деталей. Мы чуть не потеряли мага, пусть и лекаря, в такой позорной постановке. Вы понимаете, какой урон мог бы быть нанесен Первому Магическому? Хотите, чтобы пресса написала про нас? А что бы сказали за рубежом? Какой это позор для Империи и Императора в целом? — тут этот мужчина повысил голос.

— Я принимаю всю ответственность на себя. Это моя вина, — сказал уверенно Чугун. — Этот лекарь очень занимательно обороняется и нападает. Мне было интересно посмотреть его в деле. Но когда случилась первая дуэль, меня отвлек личный слуга великой княжны. Он использовал заклинания зыбучих песков. И когда я выбрался, то паренька почти убили.

— Хм. Сколько же людей задействовано в том, чтобы уничтожить простого лекаря? Целых два крупных рода, а еще и их прихлебатели. Ладно, подождем, какие претензии выдвинет Дарк, когда придет в себя. Я уже вызвал мать Песковой и отца Огнева. Поговорю с ними. Видимо, они забыли, что Первый Магический — это моя земля. И играть им в свои игры я не позволю! Ни самим, ни через детишек. Ладно, идите отдыхайте. Завтра с утра жду у себя, обсудим, что будем делать с вами.

— Так точно. Слушаюсь! — тяжелые шаги стали удаляться. Хлопнула дверь. Властный голос сказал:

— Девушки, я понимаю, что ночь и вы не обязаны сейчас дежурить, но для меня очень важно, чтобы этот Ивар Дарк выжил. Всю переработку оплачу в тройном размере.

— Что вы, господин директор. Это наша работа, — ответил женский голосок лет за тридцать. — Идите, мы со всем разберемся.

Еще одни шаги удалились из моей палаты, а потом тот же голосок сказал:

— Викушка, давай ты сегодня с ним посидишь, а в следующий раз мы?

— Хорошо, Ольга Владимировна, — ответила, кажется, Озерова.

Еще шаги. И Тишина. Звук двигающегося стула к моей кровати. Одернули шторку. Свет ударил по глазам, но я не подал виду. Потом мое лицо стали гладить и говорить.

— Ну как так? Четыре дуэли за один день? Вот скажи мне, Ивар, ты думаешь, я не помню, как ты приходил учиться к нам в больницу? Помню. И то, как смотрел на меня. А в нашу следующею встречу вел себя так, будто не знаешь.

Провели пальцем по моим губам и потом по скуле. Было даже немного щекотно.

— А сейчас я должна сидеть с тобой. Меня сорвали со свидания с очень перспективным молодым человеком, и теперь оно, похоже, состоится с тобой. Знаешь, я тебя не узнаю. Из пугливого мальчика ты превратился… Не побоялся самой Песковой. Дрался с Огенвым и его подстилками. И вот сейчас лежишь при смерти.

Потом почувствовал, что с меня сдвигают одеяло. Затем расшнуровывают ночнушку, в которой, судя по всему, я лежу, как в прошлый раз. И начинают ее раскрывать. Слышу возбужденное дыхание. Руки, которые меня раздевают, немного трясутся. Наконец, нижняя часть оголена. Резкий вздох. И голос, будто через ладошки, которыми прикрыли рот:

— Ничего себе. Не думала, что у тебя такой…

Терпеть больше это представление не хотелось. Меня абсолютно не смущало, что девушка рассматривает мое достоинство. Плевать. А вот то, что там теперь неприятно прохладно, стало последней каплей.

Резко поднялся с подушки и посмотрел на Вику. Прикрываться не стал и сказал:

— И это мне вечно говорят о манерах? Медсестра пользуется слабостью пациента и домогается его? Где же такое видано?

Виктория попятилась и упала, споткнувшись об стул. Она сидела на попе, все так же прикрывая рот руками. Глаза огромные. Ее даже стало немного потряхивать. Решил: раз девочка хотела посмотреть, пусть полюбуется.

Вскочил с кровати и подошел к ней вплотную, расположился около ее лица и спросил:

— Уважаемая Виктория, так вам лучше видно? Утолили свое любопытство?

Она не могла оторвать взгляда, а потом силой зажмурила глаза. Я вернулся на кровать, запахнув свое исподнее. Вика сидела и дрожала. Странные люди, которые постоянно говорят о манерах, а сами себя ведут… Так, ладно. Нужно привести девушку в чувство.

— Вика, ну, что ты молчишь? Тебе понравилось? Все разглядела, что хотела?

— Я… Ты… Извращенец. Пошляк. Да как ты посмел? Я расскажу, и тебя отчислят из университета. Да что ты себе позволяешь?

Закрыл лицо ладонью и начал его массировать. Решила косить под дурочку? Даже сейчас, когда не просто поймали с поличным,