— Ну, вот мы и нашли стоянку Девятого легиона! — воскликнул Дитрих. — Не сомневался, что мы на неё наткнёмся.

— И это — первая стоянка, которая нам встретилась! — вдруг изумился Крайк. — Но не могли же они не разбивать лагерь до того? Как же мы не видели других стоянок?

— Да очень просто, — пожал плечами германец. — Наверняка тысяча с лишним человек не могли разбить лагерь на узком хребте, по которому мы шли за ними следом. Они спускались в лес, как мы спустились во время грозы, и там жгли костры, устраивая дымокуры от комаров, там готовили себе пищу. Какие-то запасы у них были, но всё равно приходилось охотиться, значит, они тоже били уток и, возможно, ловили рыбу. Мы с тобой тоже спускались туда, но в такой чаще вероятность найти стоянку была невелика, мы бы потратили на это уйму времени.

Путники осмотрелись. Дальше мёртвый лес казался уже не таким мёртвым — среди тёмных стволов чаще мелькали листва и хвоя, кое-где виднелись тощие кусты, а у корней елей и лиственниц рос более густой и сочный мох.

Где-то поблизости журчала вода, вероятно, рядом протекал ручей.

— Вот почему стоянку устроили именно в этом месте, — заметил Дитрих. — Вода. Они нашли воду.

— Может быть, и мы здесь остановимся? — предложил Крайк. — До темноты далеко, но кони ещё не отошли от грозовой ночи, да и поесть не мешало бы. Кроме того, здесь пространство хотя бы немного открытое, лучше видно, что происходит вокруг.

— И нас будет лучше видно! — заметил Зеленоглазый. — Но всё равно ты прав: надо сделать остановку или мы потеряем слишком много сил. Я наберу воды, а на тебе в этот раз костёр.

Вода в неглубоком ручейке тоже пахла серой, но путники решили не обращать на это внимания. Устроившись меж двух больших поваленных стволов, они развели костёр и зажарили себе по куску копчёной свинины.

В лесу постепенно темнело. И оказалось, что там, дальше, в чуть более живой чаще, есть какие-то обитатели. Вдали заухал филин, подала голос ещё какая-то ночная птица, среди ветвей захлопали крылья, и мелькнула серая тень.

— Сегодня не стоит идти дальше, — заметил Крайк. — И лучше поспать покрепче сейчас, пока ещё не стало совсем темно, а потом только дремать, даже и по очереди. Не знаю, как ты, дружище, а я уверен, что здесь очень опасно. Надеюсь, ты не сочтёшь меня трусом.

— Очевидной опасности не боится только дурак, — вздохнул Дитрих. — А дураком я тебя уж точно не сочту. Да и себя тоже. Будь мы дураки, давным-давно бы стали покойниками. Ладно, ложись и спи, я буду дежурить первым.

Коней они привязали рядом с костром, и перед ночлегом Дитрих как следует напоил их. Хастигу и Квито не слишком нравилась серная вода, оба сначала воротили от неё морды, но другой не было, и кони смирились. Зеленоглазый погладил того и другого по холке, потрепал гривы.

— Возможно, скоро придётся как следует скакать! — шепнул он в чуткие, тревожно прядающие уши. — Покажите же себя, не подведите своих хозяев. Мы ведь можем на вас рассчитывать, так?

Крайк в это время растянулся на своём плаще, под который настелил веток, срезав их с одной из немногих невысохших пихт. Ложиться прямо в вязкую грязь было бы слишком противно.

Дитрих меж тем притащил из чащи давно примеченный большой трухлявый пень и, выдолбив ножом его сердцевину, накрыл корягой костёр. В разные стороны снопами полетели искры, пламя, казалось, почти угасло, но затем, найдя себе пищу, принялось не спеша поедать рассыпчатое нутро старого пня. Снаружи при этом огня почти не было видно, лишь красные сполохи вырывались кое-где наружу, почти не освещая пространство между поваленными деревьями. Тем не менее жар от такого «костра» шёл нисколько не меньший, чем от высокого сильного пламени.

— Это приём степняков, — пояснил Зеленоглазый, когда его товарищ, привстав на локте, стал разглядывать необычное приспособление. — Среди тевтонов его тоже некоторые знают. Когда нужно, чтобы огня не было видно далеко и чтобы он не освещал людей возле костра, ищут такой вот пень. Горит он долго, дольше обычных дров, света даёт ровно столько, сколько нужно, чтобы видеть рядом сидящих, а издали тебя не видит никто. Так будет надёжнее.

Крайк ничего больше не сказал, однако Дитрих чувствовал, что бритт не может заснуть. Ночь опускалась на Гнилую чащу, делая её черноту непроницаемой, и редкие звуки в глубине леса лишь подчёркивали тревожное напряжение.

Чуткий, как у дикого зверя, слух Зеленоглазого улавливал малейший шорох, любое движение в темноте. На сей раз он не очень полагался на чутьё своего коня: запах серы мог сбить с толку кого угодно — едва ли Хастиг учует приближение врага.

Вдруг совсем рядом послышалось лёгкое шуршание. Потом ещё. Дитрих совершенно бесшумно встал и, взяв с земли заранее приготовленную связку смолистых пихтовых веток, сунул её сверху в сердцевину пня. Пламя рыжими языками взвилось вверх, выхватывая с разных сторон скорчившиеся меж поваленных стволов фигуры.

— Ну, вы сами того хотели! — взревел тевтон. — Получайте!

Свой лук он держал на коленях, колчан стоял рядом, и четыре стрелы, полетев одна за одной, поразили цель. Скорость, с которой Зеленоглазый умел посылать стрелы, всегда поражала и его друзей, и его врагов. Те, кто рассчитывал напасть неожиданно, были ошеломлены этим посыпавшимся на них смертоносным дождём.

— Плачу за гостеприимство! — И Зеленоглазый снова выстрелил.

Варвары ответили отчаянным воем, затем, повскакав, кинулись вперёд. Но те, кто был ближе всего к путникам, лежали убитые, а остальным нужно было пробежать, перепрыгивая через поваленные стволы, шагов по двадцать, и этого времени их противникам хватило.

— На коней! — крикнул Дитрих, зажигая от первой связки смолистых ветвей вторую, и, взмахнув пылающим факелом, прыгнул в седло.

Они летели меж деревьев, выбирая дорогу скорее наугад, доверяясь чутью коней, а не своему зрению. Невидимая чёрная земля мелькала под копытами, мёртвые ветви, как когти, царапали лица всадников, пытались вцепиться в их одежду.

Ночь была безлунная, беззвёздная — небо вновь заволокли тучи.

Позади себя беглецы услыхали шум погони, у их преследователей тоже были лошади, однако они сильно отстали — должно быть, никто не ожидал, что преследование понадобится: казалось бы, бритты окружили пришельцев, собираясь убить врагов полусонными, но