– Угу, взаимно, – небрежно бросает Карен.

Карен – не очень успешно – пытается не быть стервой, а Бэйлор старается не закатывать глаза от того, как часто Карен упоминает наше прекрасное детство и близкую дружбу. Просто идеальный союз.

Наконец Карен возвращается к своей свите, а мы с Бэйлор идем к бару, и по пути я знакомлю ее с несколькими людьми. Пока мы пробираемся сквозь толпу, мне приходится проверять, что она все еще идет за мной. Приятно быть с девушкой, которая не виснет на мне на людях. Все остальные девушки, с которыми я ходил на вечеринки, не отлипали от меня ни на секунду, словно заявляя на меня свои права. Как это ни парадоксально, единственная девушка, которая так не делает, владеет мной целиком и полностью.

Несколько ребят из моей команды отводят меня в сторонку. Я бросаю взгляд на Бэйлор, и она кивает в знак того, что я могу пойти поговорить с ними. «Жалкий подкаблучник, – думаю я про себя, – ты правда только что спросил у своей девушки разрешения поговорить со своими друзьями?»

Не проходит и минуты, когда я оглядываюсь на нее и вижу, что Грейсон Батлер стоит совсем рядом с ней, расплескивая вокруг свое пиво, что вызывает у меня воспоминания о том вечере после футбольного матча.

Через несколько секунд я уже пригвоздил Грейсона к стене, расплескав его пиво ему же под ноги. Я наклоняюсь к нему и рычу ему прямо в ухо:

– Она не твоя.

Он вырывается из моего захвата и выпаливает:

– Иди к черту, Макбрайд! На ней же не написано, что она твоя собственность.

– Ну теперь ты знаешь, – сквозь зубы произношу я. – Так что забирай свой сифилитический член и вали кадрить кого-нибудь другого.

– Да мне пофиг, – говорит он. – Как будто ты не делал то же самое, Гэвин. Лицемер хренов!

Он уходит, отказавшись поднять красный стаканчик, который уронил, когда я на него набросился.

– Сифилитический член? – спрашивает Бэйлор.

– Да, он в прошлом году подхватил сифилис от какой-то девицы, и с тех пор его так называют. У некоторых парней не хватает мозгов, чтобы пользоваться резинкой, – говорю я.

Я быстро поворачиваюсь к ней и добавляю:

– Всегда… Я всегда пользовался, Бэйлор! Тебе не о чем беспокоиться.

Ее лицо смягчается.

– Я и не беспокоюсь, – говорит она. – Я знаю, что ты не сделаешь ничего, что могло бы мне навредить, Гэвин.

Я целую ее в щеку.

– Ты можешь поставить на это все деньги – и не проиграешь, милая.

– Знаешь, – она приподнимает бровь, – тебе не обязательно было вести себя как «Спасатель Бэй». Я и сама могу о себе позаботиться.

Я смеюсь над тем, что она употребила термин, который я придумал прошлой осенью. Я глажу ее по руке и переплетаю наши пальцы.

– Я знаю, что ты можешь позаботиться о себе, – говорю я. – Но все равно буду за тобой приглядывать.

Я смотрю на ее другую руку и вижу, что в ней все еще нет напитка.

– Пойду добуду нам что-нибудь выпить. Жди меня здесь, я скоро вернусь.

По пути меня останавливает множество девушек. Девушки откровенно заигрывают со мной, сверкая своими улыбками и выставляя напоказ силиконовую грудь – раньше это привлекло бы мое внимание. Я вежливо отделываюсь от них, но на то, чтобы взять напитки и вернуться к Бэйлор, у меня уходит целых десять минут. Вернувшись, я вижу, что к ней присоединился Джонси и пара девушек из «Трех Дельт». Они смеются, когда я подхожу ближе и занимаю свое место рядом с Бэйлор.

– О чем речь? – спрашиваю я.

Мисси – подруга Карен – вздыхает:

– Ну какой же у него сказочный техасский акцент!

Джонси закатывает глаза, а Бэйлор весело приподнимает брови. Вот что еще мне нравится в Бэйлор. Она не теряет голову от моего акцента. Почему все эти девушки сходят с ума от моего южного акцента – которым, кроме меня, могут похвастаться миллионы других людей, – выходит за пределы моего понимания.

Я ловлю себя на том, что весь вечер делаю то, за что презирал девушек, которые так поступали, – заявляю свои права на Бэйлор. Я по-собственнически кладу руку ей на плечо каждый раз, когда какой-нибудь парень на нее смотрит. Это все для меня в новинку. Раньше меня не волновало, что парни разглядывают красотку, висящую у меня на руке. Мне это даже нравилось. Это означало не только, что я пришел с самой горячей девчонкой на вечеринке, но и то, что нет недостатка в желающих подобрать мои объедки, когда я с ней закончу.

Я вижу, что Бэйлор заметила, как один парень любуется ею с другого конца комнаты. Даже в повседневной одежде она привлекает не меньше внимания, чем девушки из женского клуба после всех своих пластических операций. Она просто слегка улыбается ему и трогает меня за руку – я все еще заявляю свои права. Я наклоняюсь к ней и шепчу:

– Ты моя.

Она тут же отрывается от разговора, в котором участвует, и шепчет в ответ:

– Я твоя.

И как ни в чем не бывало возвращается к спору о лучшем фильме с Райаном Гослингом, пребывая в полном неведении о моем ожившем члене.

Я никогда ни от кого не хотел услышать это слово. Раньше, услышав его, я бросился бы наутек. Но это было раньше. До Бэйлор. Она изменила мою жизнь. Она изменила меня.

Бэйлор извиняется и направляется в дамскую комнату. Это дает мне время поболтать с Карен – она счастлива, что смогла заполучить меня хоть на пару минут.

– Кстати, я выяснила, что Крис с кем-то встречается, – говорит Карен.

– Какая Крис? – спрашиваю я, пытаясь понять, кого из своих подруг она имеет в виду.

– Крис, – повторяет она. – Ну, Крис, который с Бэйлор.

Ах, Говнюк!

– Он не «Крис, который с Бэйлор», – говорю я. – Не называй его так.

– Ревнуешь, Гэв?

– Не важно, – говорю я. – Ну и прекрасно, что он с кем-то встречается. Правда, боюсь, это означает, что твоей подруге не повезло.

– Думаю, да, – соглашается она. – Впрочем, он не сказал, с кем именно встречается. Ты, случайно, не знаешь?

Я качаю головой:

– Не знаю и не хочу знать. До тех пор, пока он не бегает за Бэйлор, мне совершенно наплевать.

Я смотрю на часы и обнаруживаю, что Бэйлор успела бы уже сто раз пописать, так что я иду на ее поиски – к большому неудовольствию Карен.

Я дохожу до конца коридора и