Шрифт:
Закладка:
Тело кричит о неудовлетворенности жизнью через болезни, лишний вес. Так почему мы не слышим своих потребностей даже так?! Как еще Вселенной до нас докричаться?!
Зачастую наше недовольство собой связано именно с внешними факторами: я слишком толстая/худая, у меня большой нос, маленькая грудь, кривые ноги, раскосые глаза. И это для нас означает лишь то, что мы не соответствуем определенному идеалу. Проблема в том, что этот идеал существует лишь в нашей голове, более того, он бесконечно недостижим. Он постоянно меняется вместе с изменением нашей фигуры и внешности. И если мы в какой-то момент начали приближаться к вожделенной цифре на весах, то вдруг возникает недовольство чем-то другим или эта цифра становится недостаточно подходящей.
Почему так происходит? Неужели внешность определяет то, как мы себя чувствуем? Нет, все как раз наоборот. Сначала мы чувствуем себя определенным образом, а затем воспринимаем себя подходящим образом (и, соответственно, люди так же воспринимают нас).
Можно ставить перед собой цель увидеть вожделенную цифру на весах, а потом жить в страхе, что вес вернется. И это такая же несвобода. Куда лучше распознавать свои истинные потребности и уметь их удовлетворять самостоятельно, не перекладывая эту ответственность на тело. Согласитесь, это совсем другой уровень, когда видишь на весах прибавку в пару килограммов, но уже в этот момент знаешь первопричину набора веса (ту самую, которая гонит тебя к холодильнику тогда, когда явно не голодна). И даже знаешь, как это изменить. И дело здесь вовсе не в куриной грудке и беговой дорожке. Именно здесь и уходит страх того, что вес увеличится, и приходит внутренняя свобода.
Когда мы не принимаем свое тело, красоту, внешность, это говорит лишь о том, что мы не принимаем себя, свою индивидуальность, цельность, неповторимость. Мы надеемся на то, что, обретя вожделенную внешность, мы наконец-то будем принимать себя и с удовольствием смотреться в зеркало.
Ведь когда мы принимаем себя, мы чувствуем себя совершенно иначе. Мы гордимся собой и несем себя как трофей. Люди, являясь нашим зеркалом, лишь считывают это состояние и ведут себя по отношению к нам соответствующе. Мы начинаем получать от людей то, к чему стремимся, – любовь, поддержку, внимание.
Мы боимся, что если не будем соответствовать идеалу красоты, то люди не будут нас принимать, а значит, станем ненужными, нелюбимыми, недостойными внимания. Получается, что весь этот образ красоты мы создаем не для себя, а для того, чтобы быть принятыми людьми через впечатление, которое производим на них.
Зачастую мы стремимся хорошо выглядеть не потому, что нам приятен сам процесс заботы о себе и своем теле, не потому, что мы осознаем истинную мотивацию, а потому, что не принимаем текущую версию себя, хотим убежать от нее, переделать. Мы не принимаем своей целостности, не видим своей истинной красоты.
Но тело – это оболочка для души. И для нее нет идеала, нет «правильного» и «неправильного», нет «красивого» и «некрасивого». Как в природе: грациозность пантеры присуща ей потому, что в этом ее суть. Она не стремится стать кем-то другим, она с уважением относится к тому, кем она является. Бабочка не сетует на то, что она бабочка. Каждый находится на своем месте и каждый прекрасен в своей сути. Так почему мы, люди, являясь априори уникальными созданиями, стараемся подогнать себя под шаблоны, которых еще и не существует? Уже заранее задумано, что такой, как вы, больше не существует. Вы только задумайтесь, что среди семи миллиардов человек на планете нет больше ни одного человека с таким же набором уникальных черт внешности, как у вас. Почему это ощущение уникальности пугает? Почему сравниваем?
Наша задача – научиться принимать себя целиком, видеть в своем теле храм души, свою суть, а не делить себя на части. А все черты внешности воспринимать именно как свои особенности, не более того.
Большой нос – это лишь большой нос, не более того. Маленькая грудь – тоже ваша особенность, и это ничего не значит. Ровно так же, как черная кошка отличается от белой всего лишь цветом.
Поэтому любое недовольство своей внешностью и фигурой лишь говорит о вашем непринятии себя как творца, как души, как индивидуальности. Мы перестаем слышать себя и пытаемся подстроиться под те ожидания, которые навешивает общество. Если мы не слышим себя долго и сбиваемся с пути, подключается еще и психосоматика, когда тело берет на себя решение тех задач, с которыми мы не можем справиться внутри себя.
Наше тело умное. Если вы не хотите осознанно решать проблему, убегаете от нее или делаете вид, что проблемы нет, тело найдет способ выразить ее.
И любые психосоматические проявления можно отзеркаливать так же, как и любые другие ситуации.
Около года назад у меня ни с того ни с сего заболели подушечки пальцев. До такой степени, что я не могла брать в руки мелкие предметы, держать ручку. И я начала действовать по своей обычной схеме. Я задавала себе вопрос: «О чем говорят для меня подушечки пальцев?» Мне было важно понять, почему эта проблема проявилась именно в этой части тела. Я поняла, что это про мелкую моторику, про что-то мелкое и несущественное. Когда я прописала полностью цепочку отзеркаливания, то пришла к тому, что в тот момент в своем проекте я занималась незначительными, мелкими делами, которыми не должен заниматься руководитель. У меня не оставалось времени на стратегию, на развитие проекта и уж тем более на восстановление собственного ресурса. Я упустила момент, когда мне стоило взять в команду еще людей.
Когда я разворачивала на себя, то столкнулась с вопросом к себе: «Где я в своей жизни размениваюсь на мелочи, чтобы избежать чего-то глобального?» В этом и был мой конфликт. Я стремилась к развитию своего проекта, но ничего не успевала, и проект не развивался. Именно в этот момент я осознала, что сошла со своего места в проекте. Я не занималась тем, чем должен заниматься собственник проекта. Я взяла человека в команду, боль в подушечках пальцев прошла.
В том, что происходит с вами, в том числе в сфере красоты и здоровья, есть смысл. Другое дело, что не всегда мы способны принять это с мудростью.
«На работе я держу себя в руках, я занята и вообще не думаю о еде. Но как только
