Мы вдвоём развернули свёрток, который привезли с собой. Элеонора предупредила меня, что хозяйка школы имеет высокий рост, почти с меня, поэтому мы привезли мужскую шпагу.

Женщина довольно брезгливо взяла в руки это оружие, но вот её взгляд стал заинтересованным. Она внимательно осмотрела эфес шпаги, ножны, и задумалась. Наверное, прикидывала, кто из знакомых мастеров мог сотворить подобное. Потом она извлекла клинок из ножен и буквально обнюхала его, провела пальцами вдоль ребра жесткости по центру клинка. Заинтересовано посмотрела на нас, и, отойдя на три шага, взмахнула шпагой. Вот тут на её лице проявилось изумление! Фехтовальщица разразилась серией взмахов, уколов, вращений. Потом она подошла к манекену, и сделал несколько уколов, явно проверяя шпагу на изгиб. В конце проверки она достала какой-то брусочек, и тихонько стукнула по лезвию, сильнее, потом уже просто резко ударила по лезвию шпаги и удивлённо рассматривала результаты этого действия.

— Я правильно поняла ваши слова, что эта шпага, это подарок мне? — смотрит и нагло улыбается.

Я молчу, удерживая невозмутимость на лице, и судорожно соображаю, что это проверка «на вшивость», или наглый развод. Меня опережает сестра:

— Да вы правильно поняли.

— Что ж, огромное спасибо за такой подарок! Но новичков я не тренирую.

С трудом удерживая «морду кирпичом», разворачиваюсь, беру под руку Дасю и веду на выход. В зале стоит гробовая тишина. Хотелось бы сейчас видеть лицо наставницы, но оборачиваться нельзя.

Когда мы вышли из зала и закрыли за собой дверь, к нам подошёл тот молодой мужчина.

— Господа, вам сюда, — и проводил нас в другой зал, который был в несколько раз меньше.

— Пока вы новички заниматься с вами буду я. Меня зовут Владислав. У вас есть тренировочное оружие?

— Пока нет.

— Хорошо, поработаем с нашими образцами, но я вам рекомендую сделать, если это возможно, учебные клинки как точную копию вашего постоянного оружия, только не острого. По крайней мере, форма рукояти, длина и вес учебного оружия должны быть такие же, как и у боевого.

— Для меня пока не понятен вопрос с оплатой тренировок. И ещё. Мы студенты Университета и приезжать на тренировки можем только вечером. Иногда можем вырваться после обеда, но это будет случайным образом.

— Я вам дам расписание моих занятий, вы под них будете подстраиваться. Обговорим дни, в которые я вас буду ожидать до позднего времени. Что касается оплаты: мастер мне пока ничего не сказала, возможно, она скажет вашей наставнице или вам, но позже. Сейчас, давайте, молодой человек, я попробую оценить вашу подготовку. А с девушкой позанимается Василиса.

К нам вышла одна из девушек, что была в большом зале. Нас развели в разные углы зала. Дасилию заставили демонстрировать растяжки, силу, скорость движений. А мне вручили учебную шпагу, на меня надели войлочный доспех, и мы встали напротив друг друга. Владислав принял дуэльную стойку, а я просто чуть повернулся вбок, немного согнул руку и приподнял клинок шпаги.

— Нападай!

Напал, резанул лезвием учебной шпаги по ноге противника, потом уколол его в плечо правой руки и возвратным движение резанул по предплечью.

Владислав остановил бой и удивлённо смотрел на меня.

— Ещё раз! — теперь он пошёл в атаку, но я сумел её заблокировать и сам начал нападать.

В течение минуты мы сражались почти на равных. Он достал меня два раза, я его — три. Вот Владислав снова остановил бой и попросил меня подождать. Через пять минут в зал вошла вторая девушка из большого зала, потом пришли Эльза и Элеонора. Они встали в сторонке, а девушка — напротив меня в учебном доспехе и со шпагой.

— Бой! — скомандовала Эльза.

Я не спешил нападать, очень уж было непривычно сражаться с женщиной. Но девушка напала сама, и мне пришлось крутиться. Было несколько ситуаций, когда я мог нанести удар, но причинять боль девушке не хотелось, и я только имитировал укол, или секущий удар. Зато, проводя режущие удары, я не сдерживался. Девушка была быстрой и гибкой, техника у неё была выше, но меня, в своё время, учили бороться за жизнь и в индивидуальной схватке, и на поле боя. Пока девушка делала мне укол в ногу, я делал ей рез по руке, держащей шпагу, и так далее. По моим ощущениям, если бы мы сражались насмерть боевым оружием, то я был бы весь изранен, но она была бы мертва.

— Стоп, — прозвучала команда.

Каждый из нас отступил на два шага и поклонился сопернику.

— Кто тебя тренировал? — Эльза смотрит на меня как на преступника.

— Он был ассасином.

— Да, тогда понятно. И что ты хочешь от нас?

— Хочу уметь сражаться в соответствии с дуэльным кодексом, но при необходимости хочу победить любого бретёра. И хочу уметь сражаться двумя руками, например, в одной руке шпага, в другой — кинжал, или дага.

— Что ты подразумеваешь под дагой?

— Длинный кинжал или стилет, но концы крестовины загнуты вперёд, чтобы можно было удерживать клинок нападающего.

— Такой клинок называется сай!

— Пусть будет сай…

— Такие занятия будут стоить по пять золотых за каждую тренировку.

— Пока я готов платит по два золотых за меня и по золотому за сестру.

— А мне сказали, что она твоя невеста.

— Хорошо, невеста, это что-то меняет?

— Ах, ты, какой колючий! Тогда занимаешься с моими помощниками, они сами определят, что с кем из них отрабатываешь. Денег накопишь, приходи, буду сама тренировать. Ну а девочка твоя до меня не скоро доберётся.

Разговор двух подруг.

— Элеонора, сильно запала на мальчика?

— Да не больше тебя!

— Значит сильно. Раз в воспитанники взяла, значит, решила любоваться на расстоянии. Да?

— Дело даже не в этом. Понимаешь, с этой парочкой всё время, как будто идёшь по лабиринту с ловушками. Мне жить стало интересно!

— Но ты не будешь возражать, если я его в постель затащу?

— Нет, Эльза не надо! У него тогда с этой девочкой будет разрыв. Один он быстро озлобится и начнёт убивать. А вдвоём они намного интересней.

— Он что, маньяк?

— Как ты видела, он ученик ассасина. А ещё он презирает аристократов. Рядом с невестой парень сдерживается, так как понимает, если она останется одна, ей будет очень плохо: безземельная дворянка, сирота, без всякой поддержки. Пока дойдёт до старших курсов, такого натерпится, что представить себе страшно.

— А куда же вы смотрите, преподаватели?

— А у нас треть преподавателей в услужении и на побегушках у аристократов. Чтобы