— Высочество! — зашипела она. — Что, во имя Духа, ты здесь делаешь?

— Кто бы говорил. — Принц сонно ухмыльнулся, перевернувшись на спину. — Скажем так, меня вдохновил мой замечательный наставник.

— Ты не можешь быть здесь! — яростно прошептала она. — Ты хоть представляешь, что сделает капитан Квинн когда узнает?

— Ты, кажется, не беспокоилась о последствиях.

— Это потому, что я не намерена попадаться. — Сальвия сильно ударила его по плечу.

— Ой! Я тоже. — Николас потер место, куда она ударилась. — Кроме того, что он может сделать? Запереть нас обоих в лагере? Чем это отличается от последних шести недель?

— Он может сделать гораздо больше.

— Тогда не попадайся. — Николас пожал плечами и снова перевернулся на бок, лицом к ней.

Если бы все было так просто. Сальвия потрепала его по голове и бросила шарф обратно.

— Лучше бы ты носил это даже во сне.

Глава 37

У Алекса было две цели в пустыне, кроме того, чтобы не умереть.

Первая — найти казмуни и выяснить, чем они занимаются. По оценкам прошлогоднего вторжения, их было около сотни, поэтому он взял с собой сорок человек, отобранных из каждого взвода, а также лейтенанта Грамвелла и двух оруженосцев, решив, что они вполне справятся с ситуацией два к одному. Если казмуни будет значительно больше, то лучше, если никто из деморанцев не выживет.

На случай, если норсари никого не встретят, Алекс планировал, что к моменту их возвращения первые несколько миль по пустыне будут нанесены на карту. Тогда, по крайней мере, он сможет представить полковнику Трейсдену хоть что-то осязаемое.

Однако в пустыне оказалось на редкость мало того что можно нанести на карту. Среди барханов не было ни скальных образований, ни постоянных холмов. Если бы у Алекса не было многолетней практики ориентирования по солнцу и звездам, то к первой же ночи норсари заблудились бы окончательно. На второе утро Алекс повел группу на запад, намереваясь к своему возвращению завершить широкий треугольник. Он был вдвойне рад, что решил путешествовать пешком. Лошадям пришлось бы пить лишнюю воду, а глубокие пески могли нанести им травмы.

Казмуни не было видно.

С каждой ночью убывающий полумесяц всходил все позже, с каждым разом давая все меньше света. Он сказал Кассеку, чтобы тот ожидал его возвращения после новолуния, но если норсари не найдут воду в ближайшее время, им придется вернуться раньше. Алекс пытался убедить себя в том, что миссия не была полностью проиграна. Просто опыт преодоления песков и понимания того, как легко можно дезориентироваться и обезвожиться, был очень ценным. Никто из участников не стал бы недооценивать пустыню.

На третье утро поднялся ветер, и видимость стала настолько плохой, что Алекс приказал всем оставаться на месте до окончания жаркой части дня, что также позволило сэкономить воду. Недели бессонных ночей сказывались и на нем, но из-за жары спать было практически невозможно. Ему удавалось продержаться всего час или два, прежде чем кошмары пресекали все попытки. Вместо этого он лежал в своей раскаленной палатке и размышлял. Когда они разобьют лагерь, он поведет норсари на северо-восток. Через два дня они вернутся к реке, и им нечем будет похвастаться.

Ему нужно было увидеть ее.

Кассек сделает защиту Сальвию приоритетной задачей, Алекс в этом не сомневался. Но даже несмотря на это, ее присутствие в лагере всегда тянуло его, как натянутая веревка, пытаясь заставить вернуться, чтобы убедиться, что с ней все в порядке. Теперь он задавался вопросом, не перестраховывался ли он в последние несколько недель, не желая рисковать, делая выбор, который всегда стоял перед ним в его мечтах. Если так, то он заслужил свою неудачу.

Он должен был сказать ей, должен был попытаться объяснить, но этим он признавал свою непригодность к службе. Пока он не произносил этого вслух, он мог надеяться, что это неправда.

Но разве это имело значение? Он вот-вот лишится командования.

В воздухе было так много песка, что невозможно было определить время суток. Около заката норсари двинулись обратно к реке Каз, шагая во все более сгущающемся мраке. Через каждые сто ярдов Алекс останавливался, чтобы сориентироваться по Северному колесу. Иногда на поиск нужных звезд уходила целая минута, настолько густой была пыль.

Алекс сдался и приказал людям остановиться и разбить лагерь где-то около полуночи. Он стоял на подветренной стороне, пытаясь решить, нужно ли ему выставить по периметру дополнительные караулы, и тут услышал голос, доносившийся по ветру и говоривший на незнакомом языке.

Он схватил лейтенанта Грамвелла.

— Вы слышите это?

Грамвелл несколько секунд прислушивался, затем кивнул.

— Не похоже на деморанский. По крайней мере, два голоса.

— Продолжайте установку, но поставьте больше дозорных. Я возьму отряд для расследования.

— Вам нужна большая палатка? — Двухместные палатки, которые они несли, были рассчитаны на то, чтобы их можно было объединить в более просторные. Невольно напрашивался вопрос, будут ли там размещены «гости», с которыми вернется Алекс.

Алекс кивнул.

— Сделаем одну из четырех.

При таком количестве дозорных укрытие для людей было бы менее необходимо.

Грамвелл отдал честь, но добавил:

— Не теряйся.

Алекс отдал честь. Страх заблудиться тоже был первым в его голове: при ветре следы на песке исчезали в считанные минуты. Он отобрал и проинструктировал восемь человек, затем подал сигнал, чтобы они соблюдали тишину, хотя ветер, судя по всему, дул в их сторону для переноса звуков. Алекс считал шаги, не отрывая глаз от колеса на севере.

Примерно через четверть часа голоса прекратились на несколько минут, но затем раздались вновь, на этот раз гораздо громче, и говорили они явно не на деморанском языке. Алекс проверил готовность своего оружия и направился на звук.

Неожиданно голос окликнул его. Алекс остановился и огляделся, заметив слабое мерцание света в тридцати метрах от себя.

— Открой фонарь, — шепнул он стоявшему рядом человеку, который тут же поднял затвор фонаря, который он нес.

— Помаши им.

По сигналу к ним подбежали две фигуры, по крайней мере, настолько, насколько человек мог бежать по ветру и песку. Алекс держал руку на мече, но не выхватывал его.

— Волен Сперта! — сказал человек без фонаря и протянул руку, чтобы сцепить руки с одним из норсари. Слишком поздно он и его спутник поняли, что находятся не среди друзей.

Девять против двух — нечестный бой, но Алексу было все равно.

Когда Алекс вернулся, полумесяц был едва виден сквозь дымку.

— Установите периметр пятого уровня, — приказал он Грамвеллу. Это означало, что охранять пленников придется меньшему числу людей,