Шрифт:
Закладка:
Дотрагиваюсь до краев парки Новикова, и резко тяну к себе. Ниши губы вновь сближаются, только теперь наседаю я. Скольжу языком по его языку, двигаюсь вперед, не стесняюсь едва слышного стона, который вырывается неосознанно.
Нужно думать. Не теряй рассудок.
Однако это так сложно рядом с ним сложно. Никита кладет руку мне на талию, но я разрываю столь сладкий поцелуй. Смотрю на него снизу вверх, потому что метр восемьдесят семь в разы выше, чем мои метр сто шестьдесят два. Ник расплывается в насмешливой улыбке, однако в глазах горит огонек. Он выдает желания. У меня мороз по коже от его желаний, каждый волосок поднимается дыбом от этого ощущения. Невероятно.
– Продолжаешь мстить, Снежинка? Становишься дрянью? – говорит немного высокомерно, не выпуская меня из крепких объятий. Рядом с ним чувствую себя маленькой мышкой, зажатой в угол крупным зверем. Страх переплетается с чем-то еще, довольно приятным и будоражащим.
– Ты говорил, что подвезешь. Поехали?
– Ну, поехали, – в его голосе присутствует игривость. Ник отпускает меня, направляясь к машине. А мне хочется вернуться на пару секунд назад. Быть в его объятиях приятно, пусть и неправдоподобно. У наших ненормальных отношений нет будущего. Лишь дурацкая месть, которой я прикрываю причины своих непонятных поступков.
Новиков не открывает дверь, в нем нет зачатков джентльмена. Он жмет по газам, намекая, что не готов долго ждать. Я потираю влажные ладони о прохладную куртку, и наконец, подхожу к его спорткару. Сажусь внутрь, закрываю за собой дверцу. Очередной поступок, о котором наверняка пожалею.
Никита кладет руку на коробку передач, в салоне играет приглушенно иностранный трек: лирический, медленный, заставляющий мечтать о прекрасном. Я не замечаю, как мы трогаемся с места, как картинки за тонированным стеклом сменяют друг друга. Вижу только свое отражение и горящие губы, которые целовал этот засранец.
Мы съезжаем на трассу, молчим, оба погружены в собственные мысли. Я прижимаю к себе рюкзак, заостряю внимание, что наш спорткар пролетает на красный, оставляя после себя черные полосы. Он уверенно маневрирует, словно рыба в воде прыгает по волнам. Я закрываю глаза, опускаю плечи. Но шея слишком напряжена, я сама слишком напряжена.
– Не спи, Снежинка, – разрывает его голос мой дурман. Открываю глаза, кручу головой и понимаю, что мы уже не едем. Стоим где-то на обочине напротив высокой многоэтажки. И нет, здесь не живет Новиков, да и я не живу. Тогда почему мы остановились?
На детской площадке за высоким железным забором нет людей, машины проезжают одна в пять минут, прохожие не пробегают туда-сюда. Я знаю этот район, он тихий, и находится не очень далеко от универа.
– Что мы здесь делаем?
Новиков поворачивается ко мне. Вблизи он еще очаровательней, особенно миндалевидные глаза в оттенках грозовых облаков. Короткие волосы слегка прикрывают лоб, а пухлые алые губы растягиваются в дьявольской улыбке. Он явно знает свои сильные стороны и умело ими пользуется.
– Соотносим разум с желаниями тела, Ульяна, – мое имя Ник выделяет интонационно, словно смакует каждую букву. Я не успеваю подумать ни о чем, не успеваю испугаться ситуации, в которой оказалась. Потому что буквально в долю секунды Новиков оказывается в радиусе моих губ. Касается шершавыми подушечками пальцев моей шеи, обхватив ее сзади. Тянет бескомпромиссно к себе и накрывает жадным, диким поцелуем.
Меня будто пробивает разрядом тока от столь неожиданной, но такой безумной близости. Я не могу глотнуть и капли воздуха, потому что его губы слишком быстро сминают мои, настойчиво проталкивая язык глубже. Внизу живота начинает припекать, даже грудь реагирует на страстный поцелуй, наливаясь от желания.
Ник одной рукой продолжает сжимать мою шею, а другой скользит по ногам. Я сжимаю бедра, скрещивая ноги, с одной стороны пытаюсь сопротивляться, а с другой не могу перестать отвечать. Его пальцы оказываются там, он умело водит ими, от чего в глазах у меня блестят искры. Я прикусываю его губу, от волны нереальных ощущений, которыми заливается тело. Откидываю ногу, не контролирую себя.
Господи! Почему Никита так потрясающе целуется. Почему я теряю рассудок рядом с ним…
Запускаю пальцы в его волосы, скольжу ноготками по коже, мне кажется, он рычит от удовольствия. Дышит громко, не сдерживается, расстегивает ширинку на моих джинах. Проникает за края кружевных трусиков, и я вздрагиваю. Меня пронзает от удовольствия, которое мешается с постыдным грехом.
Безумие не должно свершиться. И кто-то будто слышит мои просьбы, потому что нас прерывает стук в стекло рядом со мной. Прострел в груди и в голове. Разум возвращается, сила воли снова при мне.
Очередной стук в окно. Я поворачиваю голову, разрывая поцелуй, и замечаю пожилую бабушку. Господи, а если она видела, что мы тут… ох, стыдно как. Вокруг люди, а мы…
Пока пытаюсь совладать с собой, Ник тянется к рулю, нажимает там на кнопку и припускает стекло.
– В чем дело? – интересуется он без всякой любезности.
– Здесь нельзя стоять, – сообщает дама за шестьдесят. – Тут проезд вообще-то.
– Хорошо, – он не ждет ответа, закрывает окно и снова возвращается ко мне, будто бы и не было этих пары минут. Ему вообще все нормально, и бабушка за стеклом не смущает.
– Прекрати, – отталкиваю Новикова, выставляя ладони вперед, упираюсь ими в его накаченные рельефные плечи, покрытые тканью парки.
– Да ладно? – брови Ника приподнимаются от удивления. Я быстро застегиваю ширинку на джинсах и разворачиваюсь, планируя выйти. Нам нельзя находиться в узком пространстве. Потому что у кого-то сносит крышу.
– Открой, – требую, кидая на него серьезный взгляд через плечо. – Я тебе уже говорила, что не буду с тобой спать.
– Если бы не эта бабка, ты бы уже тра*ахалась со мной, детка. Не понимаю, какого черта ты ломаешься? – выдает грубо Никита. Откидывается на свое сидение, подергивая ногой. Кажется, он злится. А еще я замечаю того, чего не должна была заметить. Мой взгляд тянется к его брюкам, к припухлости там. От осознания бросает в горячий жар.
– Я не ломаюсь, – отвечаю через силу. Откровенно говоря, меня злит то, с каким пофигизмом он разговаривает. Будто я шлюха с местного шоссе. Пусть я и сама отвечаю на его ласки, но
