Шрифт:
Закладка:
– Это – целиком и полностью твое решение, Дейзи. Потому что я готов взять тебя в жены прямо сейчас!
О, да! Готов и еще как! Я отчетливо чувствую его огромную твердую непоколебимую готовность! И это отнюдь не фигура речи. Просто, фигура.
– Я не готова, господин ректор, отпустите меня. – сделал я жалостливое выражение на лице.
Ректор побыл надо мною еще мгновение, казалось наслаждаясь таким доминирующим положением, затем привстал. Дернул плед из-под меня, прикрывавший кровать, и обернул себя вокруг бедер.
Впрочем, я тоже на месте не сидела, сгребла простынь в охапку, так же прикрывая свою бесстыдную наготу.
Но зря, ибо ректор нарочито не смотрел в мою сторону, встал с кровати, направился к выходу. Обиделся. Видно по нему. Но с другой стороны, неужели он в серьез рассчитывал, что я дам согласие превратить себя в живой инкубатор по рождению его потомства?! Пффф… Пусть и дальше обижается в таком случае!
– Вы мне коленки намазать обещали! – мстительно кинула ему в широченную спину.
Кристиан застыл. Потом вернулся, полазал в ящике, достал тюбик, и кинул его мне в руки.
– А намазать… – пробормотала я, больше для того чтобы его позлить, конечно.
– Сама намажешь! – рыкнул Кристиан, уходя за дверь.
***
Дулся господин Ротенбергский не долго. Он не стал прикрывать за собой дверь, и я видела его огромную фигуру, то и дело маячившую на кухне. Сама же сходила за чистыми вещами из сумки ректора, оделась, принялась размазывать выданную мне субстанцию от коленных проблем.
Я жмурилась и шипела, прикладывая холодную мазь к воспаленным, израненным моей собственной дуростью, коленям. Быстрей бы она помогла, как обещал Кристиан! Впрочем, вот и он, остановился в дверях с подносом с двумя котелочками от которых исходил пар, распространяя обалденный запах картофельно-мясного соуса.
У меня аж живот свело от голода – не ела ничего с утра ведь! И желудок мой предательски протяжно взвыл. Кристиан поставил поднос на кровать, отобрал у меня мазь.
– Кто же так мажет, Дейзи? – опустился он на пол у моих ног.
Щедро выдавил мази из тюбика и осторожно начал втирать в израненную кожу, дуя на нее, когда я морщилась и вздрагивала.
А-а-а… больно и приятно одновременно! Скорее, приятно! А больно самую капельку, но когда он дует, это просто нереальное блаженство!
– Вот так, Дейзи, ложись!
Кристиан собственноручно взбил для меня подушку, поставил ее вертикально. Присел рядом, беря свой котелок, а поднос с моим, пододвинул поближе, чтобы мне было удобнее кушать.
– Ешь, Дейзи, тебе силы нужны!
– Спасибо, господин Ротенбергский, – от души поблагодарила я его, принимаясь за еду. – Как же вкусно! Я сейчас все съем! Прямо с посудой!
– Кушай, Дейзи, там еще добавка есть.
Я отломила кусочек от запеченной ржаной булочки с орехами и поняла, что вот оно счастье! Сидеть и разделять еду рядом с ним. С тем, кто постоянно вытаскивает меня из самого разного рода опасностей и приключений! Прямо не ректор, а ангел-хранитель, какой-то! Ректор-хранитель, вот он кто!
– Дейзи, – внимательно взглянул на меня Кристиан, когда все было доедено до последней крошки. – Практикум приближается, дней остается все меньше, а твоя физическая подготовка оставляет желать лучшего!
– Разве? – сыто отвалилась я на подушку, блаженно поглаживая полный животик.
– Ее у тебя совсем нет. Я проверил это в ванной. Ты даже рыпнуться из моего захвата не смогла. – Кристиан бегло глянул на мой животик и тут же отвел взгляд.
– Ну вы и сравнили, господин Ротенбергский, попу с п… то есть, слона с мышью, – хмыкнула я, недобро покосившемуся на эту самую попу, в смысле на слово, ректору. – Где вы, и где я?! Вы меня в два, а может даже в три раза больше!
– А воплоскуры еще больше и сильнее, Дейзи!
А вот это плохо… очень плохо… потому что если хоть что-то пойдет наперекосяк, то рассчитывать и надеяться на практикуме мне придется только на себя!
– Поэтому, с завтрашнего дня начинаешь подтягивать свои физические данные!
Ночью резко испортилась погода. Прямо по оконному стеклу хлестал ливень, завывал ветер, било молнией и грохотал гром. Бедные кони испуганно ржали в стойлах, но их звуки едва ли были различимы в остальной канонаде.
Я встрепенулась, когда хлопнуло входной дверью. Босыми ногами прошлепала в гостиную, где на той самой шкуре у тлеющего камина улегся на ночь господин Ротенбергский. Комнату озарила новая вспышка электрического разряда, показывая мне, что гостиная пуста. Значит, Кристиан куда-то вышел… но куда? Ливень ведь льет стеной!
Я зябко повела плечами. Наверно, следовало бы возвращаться обратно в постель к своим сладко спавшим паучатам, но куда же все-таки понесло ректора? Разве я сейчас усну, переживая о нем?
А вот и он, не заставил себя ждать! В промокшем сюртуке, под широким мужским черным зонтом, который он впрочем, тут же сложил, отставив в угол трость. Скинул с себя вымокшую верхнюю одежду, оставшись обнаженным по пояс. Размялся, потягивая каждую свою мышцу, бугрившуюся из-под бронзовой кожи, у меня аж сердце екнуло и зашлось. Ну разве можно быть таким чертовски соблазнительным ректором?! Кто вообще подобных красавчиков в ректорат принимает? Была бы моя воля, ни одного такого и в помине бы не было! А вот чтобы бедные студентки сердечные приступы раньше времени не зарабатывали от таких вот телодвижений!
– Дейзи? – заметил он меня в темноте, – Ты чего не спишь?
– А вы куда ходили? – вопросом на вопрос ответила я.
– Проверял, не залило ли лошадей. Стойла все-таки временные тут. Ливень их обрушить может, но все в порядке.
Промозглый осенний сквозняк достиг моих и без того замерзших плеч, я снова зябко повела ими.
– Замерзла? – заботливо поинтересовался ректор, заходя в гостиную.
– Апчхи! – ответ был более чем красноречивый!
– И камин уже потух… – пробормотал Кристиан. – У тебя там теплое одеяло, беги скорей!
И тут небо снова разразилось гневным разрядом молнии.
Я вздрогнула и вопросительно уставилась на Кристиана.
– Ну чего ты? – смягчился ректор? – Маленькая девочка?
Я кивнула головой. Конечно, маленькая, большая что ли?
– Испугалась?
И тут я сама подалась к нему. Сначала он нехотя раскрыл для меня объятия, но моя кожа была такой холодной, что он невольно стиснул меня сильнее.
– Идем, ложись рядом, вот так! – мы одновременно опустились на шкуру, и Кристиан прикрыл нас теплым уютным шерстяным пледом. Я подлезла к нему под бочек, а он, не долго думая, предложил мне свое предплечье, куда я устроила голову, вместо подушки.
