откуда ни возьмись, птица прямо перед лицом оказалась, говорит по-русски: «Пришел, обмануть решил? Прикинулся великим грешником?» Самое интересное, что я не изумился, деловито спросил: «Ты кто?» Пернатое крылья расправило: «Не скажу, не поймешь. Но раз уж тут оказался, меня позвал, помогу. Твоих больных убили с помощью недуга самоубийц! Ищи носителя заразы». Я новый вопрос задал: «Где его обнаружить можно?» Птица начала медленно таять в воздухе, но успела сказать: «Попроси Массуда отвезти тебя-дурака в Храм Безумных. Там ответ». Я не успокоился: «Адрес подскажи!» Птичка хрюкнула: «Узнаешь ответ – в тот же день улетай. Смени билеты, не езди никуда больше, иначе плохое случится». И нет говоруньи. А потом, вскоре, дверь открыли. Я наружу выполз, подумал, спал, видел сон. Но что-то в той деревянной норе со мной случилось. Три дня потом ни есть, ни пить не хотел. Подумал, наркотик подлили в чай, которым перед тем, как в избушку посадить, нас угостили. Жена какая-то странная, глаза не ее. И уж совсем непонятно, почему я, когда в отель вернулся, у гида поинтересовался: «Можешь нам Храм Безумных показать?» Массуд рот раскрыл: «Кто вам про него сообщил?» Я ему про птицу рассказал. Что с парнем стало! Вспотел за один миг, сказал: «Вам туда никогда не попасть, и я сам пробовать бы не стал. Но раз она вас посетила…» Схватил трубку и на местном наречии затараторил. Короче, на следующий день поехали бог весть куда! Три дня на машине! Оказались в какой-то деревне, поселились на вилле. Пришел человек весь в черном, давай Массуду что-то говорить. Когда он нас покинул, гида в ознобе заколотило.

Валентин Петрович сложил ладони рук домиком.

– Самоубийство во многих религиях осуждается. А вот тяжело заболеть, помучиться и умереть – это хорошо. В страданиях сгорают все грехи. Тех, кто по разным причинам из жизни по собственной воле уйти хочет, немало. На земле они больше находиться не могут, но боятся после кончины угодить в ад, если по-нашему. Поэтому приезжают в этот Храм, просят местных богов забрать у них плохие мысли, вернуть радость жизни. Подозреваю, что среди молящихся немало тех, кому могут помочь работа с психотерапевтом и прием антидепрессантов. Один местный монах – кстати, он прекрасно говорил по-английски – объяснил: «Три четверти тех, кто жил в обители месяц, молился со слезами, обрели душевное спокойствие и уехали домой». А что с теми, кому ничего не помогло?

Доктор глянул прямо мне в глаза и замолчал.

Глава 29

Повисла пауза, я решила ее прервать:

– Люди принимают решение уйти из жизни? Перестают бояться адских мук?

Годовиков потер затылок.

– Нет. Они обманывают того, кто стоит на перекрестке дорог с указателями «Налево: райские кущи» и «Направо: дьявольские котлы со смолой».

– Не верю в загробную жизнь, но если она существует, то невозможно обвести никакое божество вокруг пальца, – усмехнулась я.

– Человек изворотлив, – тихо сказал Валентин Петрович. – И в данном случае люди нашли выход. Надо заразиться тяжелой болезнью со стопроцентно смертельным исходом. Вот тогда умрешь, но суицид не совершал. При том Храме есть мужчины и женщины, все носители редкого заболевания, которое имеет картину пневмонии. Но не существует антибиотиков, которые могут ее вылечить. Есть другое средство, но им торгуют только жрецы, а они не каждому лекарство продают. Примерно два процента выздоравливают сами, половина из них превращаются в распространителей недуга – сами здоровы, но заражают других. Передается зараза половым путем и через разные биологические жидкости – кровь, слюну, мочу и так далее, – и она почти никому не известна, даже в той стране, где стоит Храм Безумных. А уж в Европе, Америке, России о заболевании и подавно не слышали. Самоубийца входит в контакт с тем, кто заражен, достаточно одного раза. Симптомы недуга, его течение – точь-в-точь как у супругов Вороникиных. Понимаете?

– С трудом верится в подобное, – пробормотала я.

– Современная европейская медицина достигла больших успехов, например, в лечении диабета, рака. Проказа, холера, чума, оспа нынче массово не убивают. Но есть регионы, где привычные нам методы и лекарства терпят крах. Если вы поехали на сафари в Африку, ели местную пищу и заработали вульгарный понос, то лучше не использовать медикаменты, которые привезли из дома. Идите в местную аптеку. Ежели у вас диабет, кардиопроблемы, пьете таблетки постоянно, то не забывайте их дома, не приобретайте на чужбине. Что притихли?

– Предположим, есть женщина, носительница болезни, о которой сейчас вы рассказали, но она в ту страну не ездила, в Храме Безумных не бывала. Как же случилось заражение?

– Половым путем или через кровь, слюну и так далее, иначе невозможно. Значит, у нее был любовник, который распространял недуг, не зная, что страдает им. Или был в курсе, но специально не предупредил партнершу. Секс мог произойти случайно. Познакомились на вечеринке, выпили. Он подвез ее до дома, женщина пригласила приятного кавалера на чашечку кофе, утром проснулись в одной постели. Долгих отношений никто не планировал, распрощались. Через несколько дней у дамы стартовала простуда: кашель, насморк, температура не особо высокая. Неприятно, но обычно спустя неделю недомогание проходит. Так и случилось. Вот вам готовый распространитель, который понятия не имеет, что представляет собой смертоносное оружие! Ну, и встречаются еще индивидуумы, которые осведомлены, что им ни в коем случае не следует вступать с кем-либо в половую связь без средств защиты, но это делают. Одни – по глупости, другие – от ненависти к окружающим. У них мотивация: «Я болен, а ты здоров, сдохни, тварь». К сожалению, подобное поведение свойственно некоторым ВИЧ-инфицированным, самым опасным считается человек в острой фазе, в это время максимальна вероятность передачи инфекции. Но если больной ВИЧ получает антиретровирусную терапию, то он почти не заразен. Жаль, что против недуга, который лично я после той поездки называю болезнью самоубийц, существуют лишь средства, которые делают жрецы в том монастыре. Наши врачи принимают болезнь за пневмонию – сам так думал, когда лечил Вороникина!

У меня в висках застучали молоточки.

– Можете дать адрес обители?

– Зачем? – осторожно осведомился Валентин Петрович.

– Отправим туда человека за лекарством, – честно ответила я.

Годовиков побарабанил пальцами по столу.

– В какой клинике находятся ваши приятели?

– Главврач там – Голубев Петр Романович.

Валентин Петрович сразу взял телефон.

– Петя, это я. Как дела у меня? В принципе нормально. Сейчас беседую со Степанидой Козловой.

Доктор глянул на меня.

– Фамилию больных, пожалуйста!

Хранить тайну уже не следовало.

– Болотовы, – выпалила я, – Анастасия и Николай.

– Слышал? – поинтересовался