Ярослав долго разглядывал глубокий вырез, образованный двумя отдельными полосками ткани, начинавшимися чуть ли не от пупка и прикрывавшими груди лишь частично. Если присмотреться, вполне можно было увидеть их боковые части.

— Настюш, — наконец глубокомысленно изрёк молодой человек, — ты роскошная женщина! Вот честно, без всякой лести.

Продавец-консультант — молодая, очень симпатичная и стройная девушка — согласно закивала головой.

— Но мы тебя туда не сватать толстосумам идём, — продолжил Ярослав, и я облегчённо выдохнула. — У нас нет цели продемонстрировать сразу все вкусности… разве что намекнуть.

Продавец ещё раз понимающе кивнула и побежала искать другие, более подходящие модели.

Среди них нашлись даже те, которые можно было сочетать с моим бюстгальтером, но их мой личный стилист забраковал: слишком закрыто. Он выбрал платье с открытыми плечами. Оно имело и разрез по ноге, но не слишком высокий, а грудь и спину прикрывало нормально, так что я решила просто одолжить у девчонок лифчик с силиконовыми бретелями — и дело в шляпе.

Ярослав будто угадал направление моих мыслей, небрежно махнул рукой в сторону полок с нижним бельём:

— Если тебе что-то нужно… ещё, ты бери, не стесняйся!

— Можем и туфельки подобрать или босоножки! — радостно подхватила девушка продавец.

— Нет-нет, спасибо! — испуганно замотала я головой. — Это лишнее, у меня всё есть.

Ярослав тут же воспользовался поводом — тронул меня большими ладонями за талию, прошептал на ушко:

— Не вредничай, пожалуйста! Сделай так, чтобы тебе там было комфортно.

Продавец тактично отвернулась, но мне от этого стало только ещё больше не по себе.

— Яр, мне точно ничего больше не нужно! — зашипела я и поспешно выбралась из его рук.

И так совесть мучает нещадно. Я даже вышла из магазина на улицу, чтобы не присутствовать при оплате, не слышать никаких сумм. Боже, там точно целое состояние! И я всё равно буду чувствовать себя обязанной, несмотря ни на какие договорённости.

— Ты ведёшь себя глупо! — заявил Ярослав, выйдя из магазина с пакетом. Взял меня за руку и повёл к машине. — Мне это ничего не стоит, а тебе… зачем тебе чувствовать себя золушкой на балу, если можно — принцессой?

Он и вправду хочет как лучше. Нужно объяснить, но как бы это помягче… Я остановилась и, совсем как Яна, потеребила пуговку на его рубашке.

— Яр, но ведь это… понимаешь… не твои деньги. Папины. И он… вряд ли обрадуется, узнав…

— Уверяю тебя, я тратил гораздо больше на такое… что ты назвала бы просто самоубийством! А тут — нужное, правильное, хорошее дело!

— И всё-таки…

— То есть, ты хочешь, чтобы я сам зарабатывал и тогда уж тратил на тебя? Тогда ты согласишься принимать подарки? — он выглядел отнюдь не раздражённым, скорее обнадёженным.

Я растерянно пожала плечами:

— Не знаю…

— Ну уж нет! Давай отвечай конкретно!

— Ну… да… тогда это будет более… уместно.

— Замётано!

— Что ты задумал?

— Пока ничего конкретного, но…

— У тебя ведь нет времени на работу. Ты отбываешь наказание, а потом хотел взяться за учёбу.

— Не хватает времени на то, на что нет мотивации, а ты мне сейчас такой мощный заряд дала…

— Что ты готов обменивать сон на работу?

— Что там сон! Ради тебя я готов на помойке работать!

Я округлила глаза:

— На какой ещё помойке?

— Да так, не бери в голову. Поехали.

— Куда?

— К тебе. Ты обещала научить меня готовить курицу.

Я закатила глаза: есть ли у этого человека границы беспардонности? Сам себя приглашает ко мне в гости… Но в свете сегодняшних и завтрашних событий — как ему откажешь?

Мы зашли в супермаркет, купили необходимые продукты, а потом поехали в общагу.