сделался плотью и кровью сообразно с первоначальным созданием, спасая в Себе Самом в конце то, что вначале погибло в Адаме» (Против ересей. 5:14:1. Хрестоматия, с. 477).

Закономерным продолжением христологии святого Иринея является его мысль об участии всего человека в спасении – его духа, души и тела. Вся природа человека сотворена Богом. Вся природа человека, искаженная грехом, должна быть и восстановлена – освящена, обожена, укоренена и соединена Богу.

Особенно подчеркивает святой Ириней значение таинства Евхаристии в этом процессе. Всей природой – духом, душою и телом – человек соединяется со Христом в Евхаристии. Всю природу человека обнимает собою и Церковь (откуда вызревает и формируется учение св. Иринея о Предании – см. п. 14.3.2).

«Человек, а не часть человека создается по подобию Божию. Душа же и дух могут быть частью человека, но никак не человеков; совершенный человек есть соединение и союз души, получающей Духа Отца, с плотью, которая создана по образу Божию» (Против ересей. 5:6:1. Хрестоматия, с. 471);

«Апостол, поясняя себя самого, объяснил человека спасенного, как совершенного и духовного, так, говоря в первом послании к Фессалоникийцам: “Бог же мира да освятит вас совершенных и весь ваш дух и душа и тело да сохранится без порока в пришествие Господа нашего Иисуса Христа” (1 Фес 5:23). Какую же причину имел он молить для сих трех, т. е. для души, тела и духа целого и совершенного сохранения в пришествие Господа, если не знал о восстановлении и соединении сих трех и об одном и том же спасении? Посему и называет совершенными тех, которые представляют Господу эти три без порока» (Против ересей. 5:6:1. Хрестоматия, с. 472);

«Безразсудны вовсе те, которые презирают устроение Божие и отрицают спасение плоти, и отвергают ее возрождение, говоря, что она не участвует в нетлении. Но если не спасется она, то [значит] и Господь не искупил нас Своею кровью, и чаша Евхаристии не есть общение крови Его, и хлеб, нами преломляемый, не есть общение тела Его <…> Когда же чаша растворенная и приготовленный хлеб принимают Слово Божие и делаются Евхаристиею тела и крови Христа, от которых укрепляется и поддерживается существо нашей плоти; то как они [еретики] говорят, что плоть не причастна дара Божия, т. е. жизни вечной, – плоть, которая питается телом и кровью Господа и есть член Его?» (Против ересей. 5:2:2–3. Хрестоматия, с. 470).

Гностическому делению людей на духовных (пневматиков), душевных (психиков) и телесных (соматиков) святой Ириней в духе богословия св. апостола Павла противопоставляет возведение всякого человека от телесного до духовного состояния, противопоставляет одухотворение тела, вызревание «тела духовного» во всяком человеке. Одухотворение плоти человека он противопоставляет ее отвержению, характерному для докетизма гностиков.

«Если кто готовность духа присоединит, как подстрекание (стимул), к немощи плоти, то по необходимости сильное должно одолеть слабое, так что немощь плоти поглотится крепостью духа, и таковой уже не плотский но духовный человек, вследствие причастия Духа <…> Дух, поглощающий немощь [плоти], получает по наследству в свое достояние плоть, и из обоих происходит живой человек. Живой по причастию Духа, человек же по существу плоти <…> плоть, взятая во владение Духом, забывшая о себе, но воспринимающая качество Духа сделавшаяся сообразною с Словом Божиим» (Против ересей. 5:9:2–3. Хрестоматия, с. 473–474);

«Плоть не наследует, но наследуется <…> Как невеста не может брать жениха, но может быть взята женихом, когда жених придет и возьмет ее; так и эта плоть сама по себе не может наследовать царства Божия, но может быть взята в оное Духом в наследие» (Против ересей. 5:9:4. Хрестоматия, с. 474);

«Как привитая дикая маслина не теряет существа дерева, но изменяет качество плодов и получает другое название, и есть и называется уже не дикая, но добрая маслина: так и человек верою привившийся и приняв Духа Святого не теряет существа плоти, но изменяет качество плодов дел и получает другое название, означающее его перемену на лучшее, и уже есть и называется не плоть и кровь, а человек духовный <…> Говорит Апостол: “плоть и кровь не могут наследовать царства Божия”, и “живущие по плоти Богу угодить не могут” (Рим 8:8), – не для того, чтобы отвергнуть существо плоти, но привлечь излияние Духа» (Против ересей. 5:10:2. Хрестоматия, с. 475).

Итак, как мы видим, сотериология св. Иринея, при всей ее гениальной простоте (в чем, прежде всего, и состоит ее значение), простирается во многие другие отделы догматики и сопрягается с ними. Таковы прежде всего христология, антропология, мариология, евхаристология и экклезиология.

14.3.2. Учение о Предании

Учение о Предании святого Иринея продолжает таковое учение ранних апологетов. Признаки Предания, правда, применительно к Церкви Ветхозаветной, к ее праведникам и пророкам, мы наблюдали в богословии свт. Феофила Антиохийского (см. п. 11.3.2):

– Непрерывность, идущая от древности;

– Согласие.

Священномученик Ириней прилагает их к учению и наследию Церкви Христовой, равно как и к бытию самой Церкви. Очевидно, это вытекает из задач, стоящих перед ним: если ранние апологеты изображали путь мира ко Христу, то святой Ириней концентрирует свое внимание на самой Церкви, на чистоте и особенностях ее учения, отличая и очищая его от еретических уклонений.

Непрерывность, идущая от древности, не просто обозначается в его писаниях как идея, но находит там почти осязаемое подтверждение – святой Ириней показывает, что мы можем исторически, видимо и почти документально подтвердить непрерывность церковного преемства. На примере Римской и Смирнской Церквей он иллюстрирует простирающееся в истории преемство, идущее от апостолов и до современных ему дней. Церковь, а равно и ее Предание, изображаются им как живое древо, непресекаемо произрастающее в истории от корня Христа. Как Сам Христос, Его телесность и Его страдания, видимы, реальны, не призрачны, точно так же и Церковь со всем ее достоянием, выраженным и исторически являемым в Предании через непрерывное преемство, – видима, очевидна, осязаемо реальна.

«Все, желающие видеть истину, могут во всякой церкви узнать предание апостолов, открытое во всем мире; и мы можем перечислить епископов, поставленных апостолами в церквах, и преемников их до нас, которые ничего не учили и не знали такого, что эти [еретики] бредят. Ибо, если бы апостолы знали сокровенные таинства, которые они сообщали совершенным отдельно и тайно от прочих, то предали бы их в особенности тем, кому поручали самые церкви» (Против ересей. 3:3:1. Хрестоматия, с. 435);

«В таком порядке и в таком преемстве церковное предание от апостолов и проповедь истины дошли до нас. И это