Шрифт:
Закладка:
Прокс обошел тело по кругу.
«Сам повесился, — решил он, разгадывая разбухшего покойника. — На шнуре. Откуда только взял? С собой носил на всякий случай?.. Я вот не догадался. По решетке забрался к потолку, прицепил петлю к крюку, который как будто специально был приделан для таких целей к потолку. Сунул голову в петлю и отпустил руки. Прыг — и труп. Судя по стоянию трупа, случилось это не больше пяти-шести дней назад. Не мог подождать меня. Просветил бы, где мы…» — Прокс осуждающе покачал головой. Нет, он вешаться не будет, он поборется за свою жизнь.
Закончив рассматривать мертвеца, Прокс подошел к решетке, прошелся вдоль нее. Решетка была во всю стену, от пола до потолка. Потрогал ее рукой. Попытался сломать. А когда ничего не получилось, отпустил прутья. Еще раз прошелся вдоль решетки. Ни единого намека на дверь и замок. За решеткой каменный пол, утопающий в расступающемся свете светлячка тьме. Ни стен, ни других преград не видно. Прошелся вдоль стены, сложенной из больших каменных глыб. Нечего и думать такую стену сломать. Насчитал пять шагов и уперся в точно такую же стену.
Сделав круг, вернулся к мертвецу.
Итак, это камера. Пять на пять шагов и примерно три метра высотой. Под ногами мусор, обрывки одежды. Вон сапог лежит в углу, покрытый пылью, и кругом чьи-то останки.
«Все-таки капсула, — прогоняя прочь отчаяние, подумал Прокс. — И висельник — тому подтверждение. Свел счеты с жизнью и не стал мучиться. Да и другие останки тоже тому подтверждение».
Прокс сел на корточки в углу у сапога. Закрыл глаза и задумался. Он старался привести свои чувства в покой. Алеш, как никто другой, знал, что паника — это путь к смерти. А пока человек хранит разум в покое, у него есть шанс спастись. Пусть мизерный, но шанс. А это больше, чем ничего.
Прокс стал медитировать. Память агента услужливо подсказала способ успокоиться и привести чувства в порядок. Именно разыгравшиеся чувства разрывают человека, не давая ему возможности воспользоваться разумом и принять правильное решение. Уже через пару минут он был спокоен и мог анализировать.
«Надо обыскать останки, а потом тело, — решил он. — Может, найдется что-то полезное». Он взял в руки сапог и сунул руку внутрь. Пусто. А что он надеялся там найти, свиток телепорта? С грустной усмешкой понял, что да, надеялся. Повертел сапог в руках. Он был сделан из мягкой кожи, но размер маленький — или на ребенка, или на женщину. Прокс отставил сапог в сторону и стал исследовать остальные останки. Повсюду были разбросаны черепа, кости и заплесневелая рваная одежда. В камере чувствовалась сырость, и она проникала сквозь решетку. Особенно это чувствовалось в углу, где была неширокая щель в стене у пола, и она создавала сквозняк. Он и выдувал тленный запах трупа. Прокс поднял глаза и пристально посмотрел в темноту за решеткой. Если влажный воздух приходит оттуда, значит, это не капсула в пространстве. Там должен быть выход…
Прокс обратил внимание, что одежда на полу разорвана в лоскуты. Кости разбросаны, и пара черепов размозжена. Кто-то тут дал волю гневу и отчаянию. Выместил ненависть и злобу на останках.
Полазив по ним, Прокс не нашел ничего стоящего. Осталось внимательно осмотреть висельника.
Прокс окинул взглядом грузную фигуру и увидел то, на что с первого раза не обратил внимания. А именно на то, что из широкого обшлага зеленого камзола что-то торчит. Он протянул руку и потянул за вылезший уголок. В его руках оказался свернутый в трубочку когда-то белый кусок материи. А сейчас серый и чем-то измазанный. Прокс обновил светляк и осторожно развернул материю. Как оказалось, это был кусок рубахи, и он был исписан мелким почерком. Только вот этого языка Прокс не знал. Он приблизил ткань ближе глазам и понял, что буквы или символы были написаны кровью. Хорошо ему знакомый характерный буро-серый оттенок с небольшими разводами. Прокс перевернул материю, поменял верх и низ, но все равно ничего не прочитал. Перевернул ее обратной стороной и тоже все впустую. По какому-то наитию он перешел на магическое зрение, и, к его удивлению, символы засветились золотистым светом. Он неожиданно понял, что понимает этот текст. Может его прочитать.
Если ты, незнакомец, читаешь это послание, то ты маг. А значит, оно тебе поможет выбраться из ловушки, куда попала я, Исидора Лаварская, несостоявшаяся княгиня Лавара. Перед тем как ты прочитаешь мое послание дальше, дай клятву Манувару, что отмстишь за меня…
Дальше вновь шли нечитаемые символы.
«Однако, — удивленно подумал Прокс. — Ничего в жизни не дается просто так, и за свободу, которую можно и не обрести, нужно отплатить. С другой стороны, а какой у меня выход? Умереть здесь, как все остальные. Что-то не хочется». И Прокс, больше не раздумывая, произнес клятву:
— Я, Алеш Прокс, обещаю в память об Исидоре Лаварской отомстить за нее и даю эту клятву Манувару. Клятва действительна, если мне помогут отсюда выбраться.
Прокс прислушался. Было тихо. Он огляделся, и, к его сожалению, ничего не изменилось. Вздохнув, он посмотрел на лоскут, что держал руках, и заморгал. Вновь появился читаемый текст.
— Ты поклялся Манувару, и он не отступит от тебя, пока ты не выполнишь свое обещание, незнакомец. Когда меня предательски пленили, то провели обряд запрета на магию. Я не могла ее использовать, чтобы выбраться отсюда. Моя сестра Генриетта смогла сделать многое, но не все учла. Я, перед тем как убить себя, предала свою душу Владыке Тьмы и Боли Манувару. А он заточил ее в кольце с рубином. Найди его и надави на рубин…
Дальше текст обрывался. Прокс, не веря глазам, пробежал по нему взглядом еще раз. Все верно. Ничего больше не написано. Ни как отсюда выбраться, ни самого простенького заклятия телепорта. Лишь надави на рубин.
Прокс, не убирая из рук лоскут ткани, посмотрел вокруг себя. Кольцо он не видел среди разбросанных останков. Тогда где он может быть? Взгляд уперся в мертвеца. Обежал его и остановился на левой руке. В опухший палец врезалось и почти скрылось в разлагающейся плоти кольцо с большим красным камнем.
«О как! — подумал Прокс. — А может, этот висельник тоже смог воспользоваться подсказкой
