Предвидя неизбежное, директор ТУСМ-5 Анатолий Зелькин решил бить во все колокола и обратился с письмом к начальнику УВД Николаю Разину. 13 сентября пришел ответ за подписью начальника отдела милиции № 3 Сергея Уханова. Майор милиции пишет, что «после проверки в возбуждении уголовного дела отказано, с жителями близлежащих домов проведена профилактическая работа».

Учитывая, что связисты уже проводили такую работу и в ответ местные жители украли еще три столба, вероятность повреждения кабеля остается высокой. ОДИН ВЗМАХ ТОПОРОМ ЛИШИТ ВСЮ КОСТРОМСКУЮ ОБЛАСТЬ МЕЖДУГОРОДНОЙ СВЯЗИ.

До каких пор мы будем пребывать в любимом национальном состоянии благости, надписывая на бумаге «Меры приняты», а в уме держа «Авось пронесет»? До каких пор ворье в суде будет отделываться условным наказанием и продолжать творить свое черное дело? По словам главного инженера ТУСМ-5 Валерия Сочишина, ни один медоносный приговор Сусанинского нарсуда не был обжалован, это говорит о легкости, приемлемости наказания для воров. Сколько можно позволять меденосам тянуть жилы из кабелей, из связистов, из народа, который в любую секунду рискует остаться без связи?

* * *

P.S. Пока материал готовился к печати, стало известно, что вступил в силу еще один приговор Сусанинского нарсуда. Меденосы вновь наказаны традиционным способом, получили по два года условно.

«Северная правда», 20 октября 1999 г.

ВЕЧЕРНИЙ ПРИЕМ В ДЕЖУРНОЙ ЧАСТИ

Сегодня – День милиции. Присоединяясь к поздравлениям в адрес органов охраны правопорядка, «Северная правда» публикует специальный репортаж из дежурной части отдела милиции №1 (бывший Свердловский) города Костромы.

– 65 процентов успеха при раскрытии любого преступления зависит от оперативного дежурного, – не стал скрывать профессиональных тайн начальник отдела милиции подполковник Яков Челябов. – Здесь работают опытные, знающие службу люди.

За что могут поощрить дежурного? За честный и добросовестный труд?

– Нет, – не согласен Яков Михайлович, – хорошо работать он обязан за зарплату, которую, кстати, по сравнению с другими, выдают с небольшой, трех– четырехнедельной задержкой. Поощряют дежурного за эрудицию, за смекалку, за знания, которые он смог применить в нужном месте в нужный час.

И привел пример. На прошлой неделе в дежурную часть сам пришел порезанный ножом мужчина. Зажимая руками раны и шатаясь от потери крови, он, теряя сознание, лишь смог прошептать: «Меня порезали. 7б…»

Пострадавшего увезла «скорая», а дежурный смекнул, что человек с такими серьезными проникающими ранениями не мог прийти издалека, вычислил все дома 7б в округе, послал туда наряд, и преступников взяли «тепленькими». Теперь они ждут суда в следственном изоляторе.

На сутки, с 8 до 8 утра, заступает дежурная смена. И с ходу – в работу, в круговерть из звонков, заявлений, протоколов… Недолгое время пробыл я рядом с дежурным Сергеем Едкиным, но осталось яркое ощущение непроходящего стресса. Один за другим гудели зуммеры, громко щелкал электрический замок на двери. Доставленный в собственном соку пьяный, которому требовалась помывка, в ожидании машины из медвытрезвителя благоухал, плевался, икал и кривлялся остатками сознания.

По телефонам и рациям к Сергею Владимировичу стекались сообщения: там семейный скандал, тут сумочку украли, женщина выпала из окна второго этажа (Как выпала? Сама, что ли? – Сама!). Заявление о похищении документов. Принято. Заявление о грабеже. (Ограбили вчера, а заявляете сегодня?)

За стеклом дежурной части появляется женщина, на мой дилетантский взгляд, слегка поддатая, и начинает доказывать Сергею, что ее сын, которого только что забрали, ни в чем не виноват. Вот и девушка рядом, аргументирует мать. Парня «в легкой степени опьянения», с которого в милиции уже слетел уличный гонор, отпускают «на поруки», но он не особо доволен, так как на бедолагу тут же обрушивается град тычков и затрещин: «Мало тебе! Будешь знать!» Продолжая экзекуцию в четыре руки, женщины уводят избиваемого, а мать, обернувшись напоследок, благодарит дежурного: «Спасибо вам!»

– Когда вооружаться будем? – интересуется сержант.

– Сейчас вооружимся, – отвечает Сергей, снимает оружейную с сигнализации, выдает парню автомат и вновь звонит на пульт охраны. Смекалку и эрудицию дежурный должен уметь сочетать с четким соблюдением регламента.

С помощником дежурного старшиной Иваном Смирновым наскоро перелистываем журнал. В 9.25 вскрыто помещение прачечной, похищено белье, выезжала опергруппа и задержала подозреваемых. В 11.23 звонок с улицы Шагова, в подъезде подозрительный пакет лежит. Патруль проверил, пакет пустой. В 11.45 кража из квартиры на улице Скворцова. Мужчина пришел домой, позвонил, а воры из квартиры спрашивают: «Кто там?» Пока он бегал наверх к соседям вызывать по телефону милицию, воры, по словам очевидцев, подростки, сбежали, бросив у порога упакованные вещички. В 12.50 на вещевом рынке «Спартак» грузчик поставил сумку, принадлежащую вьетнамке, и ее тут же сперли. В сумке были две дубленки и кожаные куртки на сумму 22 тысячи рублей. В 16.00 квартирная кража на Никитской. Выехала опергруппа. Украдено пальто и колечко. Хозяева заявили о несущественном ущербе. У кого щи пустые, а у кого жемчуг мелок, подумали милиционеры, и не стали возбуждать дело.

История умалчивает, какой милицейско-кадровый чин придумал название должности для Юрия Гусарова – инспектор по разбору с доставленными. Он явно не подозревал, что появится второй смысл термина «разборка». Юрий Николаевич разбирается с каждым задержанным профессионально. До милиции он работал в медвытрезвителе, за плечами с погонами старшего лейтенанта большой практический опыт.

Если здание Свердловского райотдела, мягко говоря, оставляет желать лучшего и давно требует капитального ремонта, то «кабинет» Юрия Гусарова расположен на самом «дне». Здесь стоит густой, невыветриваемый запах мочи и разносится сочный храп мирно дрыхнущих на нарах в камере за решеткой бомжей.

Так сладко спать в шесть часов вечера могут только люди с чистой совестью, подумалось мне, а Юрий Николаевич подтвердил, что основная масса его клиентов – контингент постоянный, в течение года по 10-20 раз здесь ночуют. Такие порядки знают, и хлопот с ними меньше, чем с первопроходцами. Случайно напившийся до потери сознания приличный гражданин, обнаружив себя в милиции, со страху начинает скандалить и угрожать. «Полковник милиции С-ов мой друг, я ему скажу, и ты завтра уже не будешь здесь работать», – это самая мягкая угроза. Инспектор понимает, что задержанный в шоке от одного только вида камеры и собственного в ней нахождения, но обязан выполнять свою работу, соблюдать закон, оформлять нарушителя. Процедура снятия отпечатков пальцев для таких равносильна кастрации. Утром, протрезвев, извиняются, говорят: «Да ты бы мне по роже съездил, я бы и затих». Привозят за сутки по 30-40 человек, и у каждого своя песня.

Раз с массовой драки доставили 12