По библейской терминологии имеем кущу в пустыне, временную структуру; её выстраивают и в ней проживают на ступени У. В жизни П. распознается и выстраивается храм царя Соломона с его внешним двором, святилищем и святая святых, где находится великий свет Шекины. Третий храм — храм Иезекииля, "жилище на небесах, дом нерукотворенный, вечный". Вот заключительный истинный храм жизни человечества в целом, пока лишь смутно предощущаемый, не строящийся.

В нашей арийской эре обозначилось чаяние Слова. В масонстве выражаются именно так, потому что "потерянное Слово" — всего лишь употребительный словозаменитель. Арийский финал интеллектуального развития неотклонно подводит к знанию души, "где Слово известно".

Пришло время для дальнейшего одухотворения масонского движения. Сегодня масонство, за изъятием нескольких масонов-эзотеристов, является исключительно экзотерическим. Только во внешних формах сохраняются, посредством ритуалов и символов, учения древних Школ Мистерий, да и то без объяснений. На самом деле масонство наставляет "Послушническому Пути", которому обучали в древних Школах Мистерий и который известен современным эзотеристам. Оно должно, может и будет обеспечивать тренинг на ученичество, кульминирующий для одухотворенных людей в первом посвящении. Масонство страдает, будучи погребено в эгоистической материалистической цивилизации; последнюю ему суждено помочь возродить. Оно к этому способно, ибо в действительности является духовным поиском и хранителем базовых духовных истин веков. Оно — стезя к цельной, победительной жизни.

Масонству предназначено обеспечивать возрождение в индивидуальной жизни. Оно внедряет братскую любовь между своими, честность и прямоту, сущное равенство всех членов и милосердие. Черты настоящего масона — смирение, чистота, верность и настойчивость. Данные качества красноречиво свидетельствуют о сознании души. Под углом последнего, наработка этих качеств считается стандартной линией поведения. Влияние душевного сознания на любое общество является благотворным и конструктивным в той мере, в какой братья им живут. Блага его предназначены для всех.

Масонство борется за то, чтобы превратиться во всемирную группу служителей. Оно прогрессирует, будучи ущерблено очевидным отсутствием более глубоких жизненных ценностей, все сильнее вожделеемых сегодня познающими людьми. Нынешнее его состояние характеризуется низкой посещаемостью лож и высоким процентом выбывших. Это так, даже несмотря на множество его утонченных свойств. В мире сейчас около пяти миллионов масонов. Несомненно, оно оказывает доброе влияние на обыденную жизнь своих членов, между тем растет понимание того, что его недостаточно.

Масонство пришло в Соединенные Штаты из Великобритании в 1730 г., когда в Филадельфии появилась ложа. Оно пришло в Великобританию из Европы приблизительно в 1700 г., а первая Великая Ложа Англии была организована в 1717 г. Многие масоны, особенно в Британии, полагают, что до этой даты не было реального масонства. Это неверно. На деле "оперативное" масонство преобразовалось в "спекулятивное" масонство. Что говорит об интеллектуализации масонского поиска. А под конец община повсюду будет отождествляться с поиском духовным.

Как тысячам ортодоксально верующих людей нравятся старинные богослужения с их лексикой, так и массе масонов нравятся нынешние ритуалы, символизм и лексика. И они пока что не чувствуют потребности в переменах. Их не прельщает идея, что у масонства духовное будущее, которое должно осознать и спешить к нему. Однако закваска нового века нас будоражит. Сегодняшнее масонство интересно и привлекательно, но не вполне динамично, чтобы глубоко вдохновлять людей, за исключением немногих.

В прошлом масонство осуждалось как пустопорожняя замена религии. Такую трактовку масонский корпус всегда отрицал, между тем, оживленное масонство нового века явится параллельным эволюционным каналом приближения человека к Богу, масонство и религия будут охотно сотрудничать между собой. Рыцари Колумба были сформированы католиками в 1882 г., чтобы помешать масонству подменять их религию. Сегодня Рыцари Колумба и франкмасоны вступают в сотрудничество.

Масонство никогда не обретало того, что принадлежит ему по праву духовного рождения, частью из-за благодушного довольства своим превосходством и счастливой атмосферой, создающейся в ложе ритуалами и товарищескими отношениями. Последние очень наглядны, братство в ложе является фундаментальным достоянием, но может блокировать реальную масонскую жизнедеятельность. Масонство — не общественный клуб.

А обнадеживает в сегодняшнем масонстве то, что и оно, подобно всем мировым группам, находится во взвинченном состоянии. Обеспокоенность в масонских кругах налицо, все больше членов цеха тщатся докопаться до его углубленных смыслов. Познающие люди доброй воли в ордене чувствуют скрытое в масонстве могущество, хотя и не понимают его. Им уже не импонирует проводить вечер за вечером в колоннах или продвигаться по должностной лестнице. Масонству нужно учиться быть более прогрессивным, менее консервативным, иначе ценность его в мире так и не выявится.

Некоторые перемены таки назрели, но ни одна из них отнюдь не ущемит реальных духовных ценностей, хранимых масонством.

Большинство масонов признают, что привлечение масонских связей в бизнесе — негодная практика, вредная для ордена. Этот мотив эксплуатируется не особенно активно, но он существует и должен быть вытравлен.

Кое-кому масонство повышает социальный статус, личный престиж в обществе. В некоторых местах это весьма весомое соображение. Хотя в основном масоны признают, что использование масонства для повышения социального престижа толкает орден к деградации. Такое бывает все меньше и меньше.

Множество наших масонских секретов уже не нужны, да и бесполезны. Более зрелый мир, окружающий масонство, уже не поддается наваждению тайных орденов. Последние в действительности вызывают нарастающее подозрение. Конечно, осталось уже мало тайн, даже в связи со знаками и словами. Чем больше обществу известно о смыслах масонства, тем лучше для ордена и тем полезней он становится. Впрочем, его прогресс отнюдь не мешает мудро предохраняться от вредительского проникновения в наши ложи.

Наши нынешние ритуалы перенасыщены пережитками: еврейскими названиями и терминологией. Они — реликт давнишнего оперативного каменщичества Европы. Мы их любим или терпим, поскольку привыкли к ним и поскольку они старинные, а стало быть, ложно свидетельствуют о стабильности. Они, по своему действию, скорее обособляют, чем объединяют. Данный факт отнюдь не умаляет еврейской расы. Перед нами стояла бы та же проблема, привыкни мы волей случая к фразеологии какой-нибудь иной расы. Нам понадобится новый масонский язык в новом веке. Такой появится нескоро — в результате попыток сделать масонство более значимым фактором в изменяющемся мире.

Масонству нужно поумерить свое превосходство и устранить повод к нынешнему осуждению. Исключение евреев за то, что они евреи, полностью противоречит масонским принципам. Подобная практика быстро отмирает. Прекращается и осуждение римских католиков. Исключать человека из нашей ложи за цвет его кожи противоречит всемирной миссии масонства. Всякий, кто ведет жизнь распутника, кто центрирован только на себе и эгоистичен, не может быть добрым масоном; какими бы ни были его раса,