Шрифт:
Закладка:
— Да, дела, — задумался я, — знаешь, что, я попробую договориться, чтобы тебя по возможности отпустили домой на какие-нибудь выходные, но только ты пообещаешь мне поговорить с сестрой и её подругой, и узнаешь всё о Варе и её этом двоюродном брате. Устроит тебя такой обмен?
— Домой? — его глаза расширились, — мне сказали, что не раньше, чем через полгода мне стоит рассчитывать на увольнительную!
— Ну так как?
— Конечно Иван! — тут же закивал он головой, — спасибо вам большое за помощь!
Он продолжил переносить данные собранные нами за сегодня в чистовую тетрадь, а я погрузился в задумчивость. Судьба явно подкидывала мне очередной свой ребус, и потому как в одном месте конечно же «совершенно случайно» сошлось столько людей и судеб, становилось понятно, что пройти мимо всего этого мне не удастся. Я попросил найти мне двух случайных людей себя в учителя, даже не выбирая их сам: первой оказалась Аня, со своей печальной историей, и вот когда я закрыл эту главу для себя, неё и для всех, настала видимо очередь второго человека — профессора Татищева и его семьи. Чтобы понимать, что меня ждёт, нужно было подготовиться и собрать больше информации.
* * *
На следующий день мои забеги смотрел Кузнецов уже с Щитовым, и почти сразу они забрали у рядового Татищева тетрадь с результатами, разбитыми на фазы бега, а не простой одной колонкой времени, как было сейчас у всех и потом ещё долго стояли, шёпотом разговаривая.
Через неделю такие тетради завели все спортсмены ЦСКА, правда в отличие от меня, вели они их сами, замеряя нужные участки у друг друга. Лишняя бухгалтерия никого не обрадовала, и они злобно косились на меня, поскольку им популярно и доступно объяснили, кто был новатором всего этого внедрения в массы.
Хотя старослужащие, как я вскоре узнал, Диму вечером в казарме всё же припахивали к заполнению их тетрадей его красивым почерком, но я не вмешивался в это, всё же в армии служит, пусть и прелести вкусит хотя бы такие. Тем более я разговаривал с ребятами, они пообещали сильно его не гнобить, понимая ситуацию. Правда с ними пришлось рассчитаться подарками за эту «бескорыстную помощь», но я не жалел денег. Всё равно с двадцати пяти рублей жалования ничего не накопишь, так только, хватало мелкие траты.
Причём я принципиально не просил ни прибавки себе денег, ни наград за свои достижения, у меня были другие планы на свою жизнь в свете тех грядущих изменений что претерпит СССР в 90-е, да к тому же было интересно, когда же это скотское отношение ко мне измениться, без хождения самому по инстанциям.
Глава 16
Время, отпущенное мне на восстановление стремительно утекало, поэтому неожиданно для меня настал день, когда на стадионе появился генерал, в сопровождении Щитова и незнакомого мне человека.
— Познакомься Ваня, главный тренер СССР по лёгкой атлетике, который будет ответственен за спринтеров на Олимпиаде в Мексике — Гавриил Витальевич Коробков, — поздоровавшись со мной, товарищ Белый показал на стоящего рядом с ним человека.
— Иван, — я пожал протянутую мне руку, а его внимательный взгляд пробежался по мне целиком.
— Решили лично посмотреть готов ли я? — спросил я с улыбкой.
— И это тоже, но у нас появились более серьёзные проблемы, — он нахмурился, — 20 июня на чемпионате США, были трижды побиты твои мировые рекорды. Американские спортсмены тоже выбежали, причём трижды за ночь из 10 секунд и их газеты радостно трубят об этом по всему миру, предрекая то, что их атлеты смогут встретиться на предстоящей Олимпиаде с тобой и побить наконец-то обколотого суперсолдата из CCCР.
— Так прям и пишут? — удивился я, — как-то быстро их любовь ко мне утихла.
— Позже об этом с тобой поговорим, — это уже генерал вмешался в наш разговор.
— В общем Иван, мне нужно точно знать, готов ли ты, — Коробков хмуро посмотрел на меня, — ставки в этот раз столь высоки, что нам нужно понимать, на что мы идём.
— Ну если я не поеду, вам не кажется, что будет ещё только хуже? — удивился я, — скажут, что мы струсили.
— Иван мы это и без тебя прекрасно знаем, — чуть резко ответил он, — поэтому и хотим принять взвешенное решение.
— Ладно, у вас есть секундомер? — я пожал плечами, скидывая с себя лёгкий свитер и тренировочные трико.
Он молча достал из кармана хороший немецкий прибор.
— 10.2, — когда я финишировал, он показал время генералу. Тот поджал губы, но всё же ответил.
— Это больше, чем было месяц назад и в любом случае лучше, чем показали другие атлеты, кроме Сапея.
— Да, согласен, — Коробков убрал секундомер и провёл рукой по лбу, вытирая испарину, — от сердца отлегло, а ведь ещё впереди есть время на его восстановление.
— То есть вы удовлетворены? — уточнил он.
— Да, будем готовить документы на Ивана, на 100, 200 и эстафету 4 по 100.
— И на 400 метров, — добавил товарищ Белый.
Мы оба на него удивлённо посмотрели.
— Товарищ генерал вы уверены? Сил у него хватит на это? — осторожно произнёс главный тренер.
— На меня не смотрите, я под такое не подписывался, — тут же отказался я от подобной чести, — у меня не хватит сил на четыре дисциплины.
Взгляды присутствующих перевелись на комитетчика.
— Просто заявите, я с Ваней поговорю об этом, — на его лице не дрогнуло ни мускула.
— Ну смотрите сами, подать его как запасного не проблема, — пожал плечами главный тренер.
— Тогда спасибо Гавриил Витальевич, если хотите воспользуетесь моей машиной, я всё равно тут задержусь.
— Спасибо товарищ генерал, — поблагодарил его Коробков и с двумя помощниками удалился с поля в сторону КПП.
— Пойдём погуляем, — генерал показал мне в сторону моей дорожки, где я обычно бегал.
Мы шли молча, пока не отошли на достаточное расстояние, чтобы нас никто не мог услышать.
— В общем Ваня, всё о чём мы с тобой разговаривали раньше, что обсуждали, всему был дан на самом верху зелёный свет, — он остро на меня посмотрел, — обстановка в Европе накаляется, американцы злы на тебя за рекорды, которые до ночи в Сакраменто были неподвластны их бегунам, так что поездочка в Мехико ожидается та ещё.
— Насколько сильно они раздувают эффект нашего противостояния?
— В каждой газете на первых полосах, мечтают уже о вашей встрече. Нагнали различных докторов, экспертов. Кстати не вздумай съесть какую химию или ещё что-то подобное. К тебе
