Пока она искала ответы на свои вопросы, свисавшая из-под обложки стрелка начала ритмично раскачиваться из стороны в сторону, словно отмеряя время.

«Она наверняка мне пригодится», – подумала Нина, осторожно вынимая стрелку из книги и кладя ее в центральный карман комбинезона.

В это мгновение книга выскользнула у нее из рук и, упав на пол, рассыпалась на мельчайшие кусочки.

Больше ничто не удерживало Нину в этой комнате. Стрелка была у нее в кармане. Московский Кремль ждал ее.

Девочка Шестой Луны на цыпочках вышла из Зала Дожа в холл, освещаемый лишь светом парковых фонарей.

Проходя мимо Апельсинового Зала, она осторожно заглянула в неприкрытую дверь и увидела мэра, сладко похрапывающего на диване. Здесь же на ковре спали Красавчик и Платон. Она подняла голову к верхним ступеням винтовой лестницы и подумала о родителях. «Я скоро вернусь», – пообещала она.

То, что с ними остается ее лучшая подруга Рокси, действовало на нее успокаивающе.

Она вышла на улицу, свежий ветерок растрепал ей волосы. Она обвела взглядом огромные темные окна виллы «Эспасия» и едва не разрыдалась. «Я оставляю здесь своих родителей, друзей и свою несчастную любовь. Только сила правды и справедливости поддерживает меня. Ею я обязана деду. И Этэрэе».

Выдохнув, она, не оглядываясь, побежала к огромной магнолии, под которой ее с нетерпением ждал Крылатый Лев, уже готовый к полету.

– Тебе известно, куда мы направляемся? – полюбопытствовал зверь.

– В Москву. Но перед тем как мы полетим, ты должен принять Ускоритель Спрямляющий. Так велел Биров. Он сказал, что препарат позволит тебе лететь с большой скоростью и самым коротким маршрутом.

Она поднесла таблетку к пасти льва.

Лев без колебаний проглотил маленький алхимический препарат.

Луч света пробежал по его мускулистому корпусу, зрачки вспыхнули, шкура заблестела, словно ее облепили мириады светлячков. Эффект таблетки сказался и на Времометре: медный кружок ярко засиял.

Нина вскочила на спину зверя, его огромные крылья распахнулись, давая девочке возможность закрепить на них синие жгуты, которыми она затем обвязала себя.

Энергичный прыжок – и лев взлетел над деревьями парка.

Серебряное зеркало лагуны и крыши домов уменьшались в размерах с каждой долей секунды. Летя быстрее ветра, лев пронзил одеяло облаков и полетел к цели в чистом ночном небе. Луна и звезды сияли как алмазы. Огни Венеции остались далеко позади.

Зарывшись в роскошную гриву, надежно удерживаемая магическими жгутами на спине зверя, Нина с восхищением созерцала проносящиеся внизу пейзажи. В лунном свете все виделось таким миниатюрным, даже вершины гор и лесные массивы.

Путешествие ради спасения родителей и деда началось.

…Кто больше всех желал возвращения Нины как можно скорее, так это Рокси. Она сидела в удобном кресле, обтянутом бордовым бархатом. Вера и Джакомо, по-прежнему недвижные, лежали на кровати рядом с ней, черепа – на груди у них. В полумраке все в комнате выглядело угрожающе. Рокси настороженно вглядывалась в заполненные мраком углы, боясь появления здесь какого-нибудь карконианского призрака.

На другом конце города, во дворце Ка д’Оро, то же самое пугало Додо. Он ни на шаг не отходил от двери в Комнату Планет, то и дело бросая взгляд на профессора.

Старый алхимик стоял, замерев, с полузакрытыми глазами, вздрагивая всякий раз, когда по сети, рассыпая искры, пробегал электрический ток. Сжимая Талдом вспотевшими ладонями, Додо с замиранием сердца всматривался в темноту двора. Жилище князя было полно опасностей, и малейший шорох мог свидетельствовать об их приближении.

Каркон, Вишиоло и Алвиз без сил лежали в глубине комнаты на грязном сыром полу, прижатые к нему окаянной сетью. Комната была погружена в молчание, и лишь слабые стоны профессора отмечали бег времени.

Как только часы на мэрии пробили четыре утра, случилось то, чего так опасался Додо. В Зале Пыток материализовались две живописные фигуры: молодой человек с густой белокурой шевелюрой и старуха, в которой легко угадывалась жительница Индии.

Это были призраки, призванные Карконом на помощь из потустороннего мира.

Молодого человека звали Стифо Хитламенг. В блестящих доспехах, с мечом на поясе, он монументом встал посреди грязного вонючего зала, проверяя повязку, закрывающую отсутствующий левый глаз.

В паре метров от него, рядом с потухшим камином, разгибалась, поскрипывая суставами, Дадоа Пунджикабад, колдунья, умершая в возрасте семидесяти семи лет.

– Ты тоже здесь, старая ведьма? – удивился молодой викинг.

– Конечно! Князь Каркон нуждается во мне, – хихикнула индианка, поправляя оранжевую накидку, покрывавшую седые космы.

Призраки огляделись по сторонам, их нисколько не смущал запах гниющих в тазах и мисках кошачьих и голубиных потрохов. С этим запахом и развешанными по стенам разнообразными орудиями пыток оба чувствовали себя здесь как дома.

– Странно, что князь не встречает нас. Может быть, мы оказались не в той комнате? – предположила Дадоа, ставя на заляпанный засохшей кровью стол большой мешок из грубой ткани.

Стифо посмотрел на мешок единственным глазом и потрогал висящий у него на поясе небольшой мешочек.

– У меня тоже с собой кое-какие алхимические штучки, которые я сам изобрел, – похвастался он. – Все-таки здорово спустя много веков почувствовать себя снова во плоти и знать, что тебе предстоит совершить еще немало подвигов во имя Алхимии Тьмы!

– А у меня здесь все, что может понадобиться, – похвасталась, в свою очередь, ведьма, поглаживая свой мешок. – В основном это магические книги и смертельные препараты.

Словно не слыша ее, Стифо продолжал:

– Я умер в 1350 году и никак не ожидал воскреснуть в облике призрака. Проклятый ворон вырвал у меня левый глаз, и я не смог украсть Талдом у Амадио Фастуффена!

– У кого? – приставила ладонь к уху Дадоа.

– У Амадио Фастуффена! Это был верный пес Алхимии Света. Он создал мне кучу проблем. В тот раз я проиграл ему, но теперь смогу отомстить сегодняшним последователям Света за пережитое унижение. – Громыхая доспехами, Стифо направился к выходу.

– Это ты хорошо сказал! – остановила его Дадоа. – Мы отомстим, несмотря на то что прошло так много времени! Я умерла в 1400 году, и тоже по вине посланца Шестой Луны, Гаралио Кугистана. Я намылилась стащить у него его Талдом, и меня за это утопили. Этот Гаралио был очень жестоким. Даже более жестоким, чем я. В общем, дорогой Стифо, мы оба пострадали от этих негодяев. Ты по вине Амадио, а я из-за Гаралио были отправлены в потусторонний мир.

Жажда мести, очевидно, закипала в подлой душонке старой ведьмы.

Как и все прочие призраки, вызванные к жизни Карконом, Стифо и Дадоа имели достаточно причин сражаться против врагов князя.

– Ты говорила о Шестой Луне. Не рекомендую