– Что такое? – он перехватил мой взгляд.

– Нравится смотреть, как ты бреешься. Очень мужественно и сексуально.

Я обняла его сзади, положив ладошки на грудь, чтобы не мешать его рукам делать свою работу. Уткнулась лбом между лопаток. Ощущение безопасности, единения и близости. Я верила, что у нас всё будет хорошо, несмотря на его глупости накануне. И удивлялась, как легко и быстро обычные ритуалы проникли в наши отношения, как будто мы давно вместе. Матвей устроил мне настоящий конфетно-букетный период вопреки расстоянию, но благодаря этому мы ценили каждое мгновение рядом и не тратили их на притворство и игру в идеальных людей. Какой толк в кокетливом «я стесняюсь», если сейчас у нас восемь дней вместе, а потом три месяца разлуки?

– Отойди, пожалуйста, – прошептал он через пару минут

– Мешаю?

– Нет, но мне очень сложно держать себя в руках сейчас.

Не понимая, как любые мои действия, лишенные сексуального подтекста, вызывают в нем волну желания, я вернулась на наблюдательный пункт. Пришлось сдержаться, чтобы не чмокнуть его в плечо. Мне льстила такая реакция, но никак не могла понять, как это работает. Я не привыкла к большому вниманию со стороны мужчин, флиртовать не умела и не знала женских хитростей соблазнения. Не понимала, почему обычная нежность так влияла на него. Да что уж там, в принципе не могла взять в толк, почему он меня любит и что во мне такого, что сводит с ума. Много позже я поняла, что дело было не в том, что я делала, а как. Соблазнить легко, но только перед нежностью не устоит ни один мужчина. Именно нежность говорит о любви, а не страсть.

Глава 37. Выйдешь за меня?

Я предвкушала поездку в Майами. Не потому, что не терпелось увидеть небоскребы на берегу океана, а потому что хотелось остаться вдвоем. Хоть в Орландо у нас было своё пространство, ощущение, что кто-то постоянно рядом, давило и мешало расслабиться во всех смыслах. Я поладила с его родителями, целовала и обнимала его маму перед сном, как делала это дома со своими родителями. Не считая вопросов, чем буду заниматься в Америке, и ожидание восторга от окружающей действительности, которого не было, всё складывалось отлично. Анна подарила книги на английском, которые читала сама после переезда, чтобы подтянуть язык, и собственное колье из раковин и камня, похожего на голубой малахит. Меня смущало постоянное желание чем-то меня одарить, как будто я приехала из бедной страны и мира не видела. Книги и колье я приняла, а вот платье в леопардовой расцветке, слава богу, оказалось мне мало. Потенциальная будущая свекровь была немного ниже ростом и на пару размеров меньше. Впрочем, даже если бы платье пришлось в пору, ни фасон, ни цвет меня не красили. Я с трудом верила, что Анна этого не замечает, но продолжала быть вежливой и милой. Усталость от постоянной игры в воспитанную и хорошую девочку вместе с давящим пониманием, что мне нужно во что бы то ни стало с ней подружиться, привели к тому, что утром я чуть ли не бегом помчалась к машине.

По дороге в Майами Матвей завел разговор о будущем. Классно, что я приеду в декабре на две недели, но стоит задуматься, что будет дальше.

– В феврале у меня экзамены, так что в марте буду уже в Техасе. И я бы хотел, чтобы ты приехала ко мне на совсем. Желательно, уже в феврале – мне будет легче готовиться к тестам и сдавать экзамены, если ты будешь рядом. Если сейчас подадим документы на визу невесты, то после нового года тебя скорее всего вызовут в консульство на собеседование, дадут визу, и ты сможешь приехать по новым документам. Поженимся и будем жить долго и счастливо.

– Свадьбу придется сыграть все-таки в Москве. Папе нельзя летать на такие расстояния, опасно. Бабушка с дедушкой тоже не в том возрасте, чтобы лететь. Я уж не говорю о том, что мы разоримся, покрывая расходы всех моих родственников на поездку. Дешевле провести церемонию в Москве, а документы оформим уже тут. Заодно закачу прощальную вечеринку.

– Ммм, да, так можно сделать, но это будет дольше…

– Пойми меня правильно: мне не важно, где подписывать документы, в какой стране нас официально поженят. Если надо сделать это здесь, значит, сделаем здесь. Но я хочу, чтобы папа отвёл меня к алтарю, хочу разделить этот момент с родными и друзьями. Необязательно устраивать прием на сотни человек, только самые близкие.

Задумавшись на некоторое время, Матвей согласился. Договорились, что после возвращения из Майами я подпишу документы.

– А предложение ты когда будешь делать, милый?

– Вот все вы, девушки, одинаковые, лишь бы кольцо получить! Будет тебе кольцо, сделаю предложение в декабре.

– Между прочим, я из-за тебя в другую страну переезжаю, и всего-то прошу о соблюдении некоторых ритуалов. Скажи спасибо, что не настаиваю на получении папиного благословения. Если бы не спешка с документами, я бы даже не стала с тобой обсуждать эту тему, пока не попросишь выйти за тебя.

– Ладно, не сердись. Ты права, я всё понимаю. Просто сейчас денег нет на кольцо.

– Давай без кольца. Считай, репетиция.

– Нет уж, если делать предложение, то с кольцом!

От этих разговоров разболелась голова. Не покидало ощущение нереальности происходящего, как будто речь шла не о моём будущем, а о жизни чужих людей. Я здраво рассуждала про церемонию, которая превратится в прощальную вечеринку – нечего было и думать приглашать всех в Штаты! Но не могла поверить, что именно моя жизнь скоро кардинально изменится. Вот я сижу в машине, которая мчится сквозь бескрайние поля и болота к океану, а всего через полгода приеду жить в город, размером с подмосковные Мытищи или Красногорск. Всё казалось слишком сложным и взрослым, не покидало ощущение, что мы форсируем события. Меня смущало подписывать документы без предложения. Если он готов подать заявление на иммиграционную визу для меня, выступить спонсором, почему он не может сказать эти три слова? Ведь он все делал для того, чтобы я стала его женой. С другой стороны, если он готов на официальные разговоры и процедуры ради меня, то может и бог с ним, с кольцом? Что я упёрлась? Но для любой девушки важно услышать от любимого мужчины: «Ты выйдешь за меня замуж?» Так уж мы устроены. Я понимала, он делал всё возможное и невозможное ради нашего счастливого будущего, но он просто решил, что мы поженимся. А мне и в голову не приходило заметить, что меня он ни о чем не спросил. Мы любим друг друга, и если я не готова быть с ним дальше, зачем вообще приехала во Флориду? Словом, сомнения были, и я не понимала, где это уместно, а где просто следование надуманной идее, как правильно.

Через пару часов мы приехали в Майами и сразу отправились на побережье.

И стыдно признаться, но океан меня не впечатлил. Я обожала море, и слышала, что океан красивее и волшебнее. То ли из-за серой погоды, то ли ожидания были завышенными, но я ничего не почувствовала, глядя на воду. Из-за сильных волн плавать было невозможно, поэтому мы дурачились недалеко от берега, периодически погружаясь с головой под воду из-за очередной волны. Из-за сильного течения управлять телом не получалось, и волны болтали нас как буйки без привязи. Это было весело, но высота волны становилась всё выше из-за приближающегося шторма, и бдительные спасатели криками выгнали нас обратно на берег. На животе у Матвея обнаружилась царапина. В первую же секунду я испугалась, хотя ничего опасного в ней не было. Из-за собственных шрамов мое отношение к чужим операциям и любым повреждениям было почти равнодушным. У одних подкашиваются ноги, когда кто-то из близких оказывается в больнице или реанимации, а я лишь плечами пожимала – реанимация после глубокого наркоза это нормально, нужны детали. Когда подружки плакали из-за царапин и разбитых коленок, я и вовсе закатывала глаза – до свадьбы заживет, нашли