Недавно я задал приятелю, ярому поклоннику Red Sox, простой вопрос: что заставило бы его болеть за Yankees? Он не задумываясь ответил: «Если бы они играли против Аль-Каиды… наверное».

Одно дело — любить свою команду, и совсем другое — ненавидеть их соперников до такой степени, чтобы сомневаться, будешь ли за них болеть, если они выйдут на поле с террористами. Сильная неприязнь к спортивной команде и ее болельщикам говорит о нелестном взгляде на целую группу людей, о стереотипах, доходящих до предрассудков. Чем убежденнее вы в своем мнении, тем меньше шансы, что вы его пересмотрите.

Соперничество существует не только в спорте, но и везде, где возникает враждебность к некой группе, конкурирующей с нами за ресурсы или угрожающей нашей идентичности. Из-за соперничества Adidas и Puma несколько поколений обособлялись[231] и ходили в разные пекарни, бары и магазины и даже отказывались от свиданий, узнав, что понравившийся кандидат работает на конкурирующую компанию. Что касается политики, вы наверняка знаете демократов, которые считают республиканцев жадными, невежественными и бессердечными кретинами, и республиканцев, называющих демократов ленивыми, лживыми и чересчур чувствительными неженками. Стереотипы привязываются, предрассудки укореняются, и мы не просто идентифицируем себя со своей группой, но и сравниваем с соперниками, чтобы убедиться: такими мы точно не хотим быть[232]. Мы не только проповедуем достоинства своей стороны, но и с удовольствием обвиняем во всех грехах оппонентов.

С предрассудками глядя на соперников, люди подчас готовы на все, чтобы превознести свою группу и принизить чужаков, вплоть до нанесения вреда и прочих неправедных поступков. В спортивном соперничестве эту черту пересекают часто[233].

Откуда берутся стереотипы о разных группах и что нужно, чтобы их переосмыслить?

ВПИСАТЬСЯ И ВЫДЕЛИТЬСЯ

За десятки лет не раз подтверждалось, что даже условные границы между группами не исключают враждебности[234]. Взять хотя бы невинный вопрос[235]: что вы больше любите — хот-доги или сэндвичи? Когда его задавали студентам в рамках исследования, большинство пошли на то, чтобы их единомышленники лишились доллара, лишь бы противники получили меньше.

В любой группе человек стремится получить и признание, и социальный статус. Идентифицируя себя с группой[236], он удовлетворяет оба запроса: становится частью племени и гордится его победами. В классических исследованиях в университетских кампусах психологи обнаружили, что после победы любимой футбольной команды студенты надевают одежду с эмблемой учебного заведения[237]. От Аризонского университета до Нотр-Дама и Южно-Калифорнийского университета студенты воодушевлялись победами на субботних матчах и по воскресеньям щеголяли в форменных футболках, шапках и куртках. Если команда проигрывала, они не прикасались к символике университета и дистанцировались от спортсменов, говоря «они проиграли» вместо «мы проиграли». Некоторые экономисты и финансовые эксперты даже отмечали рост фондового рынка после победы команды страны на чемпионате мира и падение после проигрыша[238].