— Есть фотографии Эллы?

— Есть. Показать?

— Позже.

— Ты — её копия.

— Хорошо, что не твоя, — останавливается. От удивления брови ползут наверх. — Прости, гены такое дело. Не хочу прическу египетской кошки.

— Зараза.

— Ага. У тебя теперь два варианта позорной клички для меня. Зараза Тимуровна и Зараза Владимировна.

— Будешь Димкиной Заразой.

Хм, так и есть. Я Димкина. Довольно пью вкусный кофе. Мысленно ставлю ему еще один плюсик.

— Ты был бы хорошим отцом.

— Рит…

— Точнее, ты хороший отец. Всегда рядом со мной был и шалости мои прощал, — останавливаюсь. — И мне жаль, что так вышло. Наверное, тогда ты поступил правильно, но это ложь не оправдывает. Можно было раньше правду сказать.

— Прости, — обнимает. Мои глаза тут же слезами наполняются. Зажмуриваюсь. — С Тимуром поговори. Не спит ночами. Не заслужил он.

— Когда уберет свои глаза от нашего дома, тогда и поговорю, а так нет, — отстраняюсь, сминаю стаканчик.

— Рита…

—Доченька, пупсик, ягодка моя, — кривляюсь. —Или, Ритка, фу! Нельзя!

— Зараза! — предупреждающе.

— Трофимова! — пародирую. — О! — осеняет меня. — А мне можно сделать ещё один паспорт и загранник? На твою фамилию?

— Зачем?

— Я буду шпионом, — прищуриваюсь, осматривая местность, — ту-ду-ду, ту-ду-ду, пам-пам-пам-пам, пам-пам-пам-пам-пам-пам…

— Боже… — прикрывает лицо ладонью.

Да, папочка, это гены!

40. Обещать

POVДмитрий Шумов

— Я думал ты в спорт подашься, — Майор зевает, повиснув на канаты у ринга. — Аристарх тихо взывает.

Привычка дело такое. Болезненно переносится нехватка его командного голоса, но у меня теперь один «батя». Бесит, но стоит выше всех других авторитетов. Я лоханулся. Он спас. Игнорировать этот факт означает плюнуть ему в лицо. Я не могу.

И да. Батя меня сегодня опять вздрючил. При пацанах. Рожа горит. Пот ручьем. Тёмыч угарает. Сажусь на край ринга. В клубе у Янкевича легче дышится, чем в зале у Аристарха. Тот в случае провинности отправлял домой и грозил пнуть из команды. У Олега, стоит признать, более эффективные методы. Гасит на ринге так, что хочешь сам сбежать. Только проблема в том, что этот не отпустит, пока до тебя не дойдет, где косяк. До меня дошло, но дрючить ещё долго будет.

— Я тоже в отказную пошел. Без тебя там делать нечего, — опять зевает, заземляясь рядом.

Пожимаю плечами. Не лезу в его решения. Бокс — для него не самое важное. Для меня теперь тоже. Помогает быть в форме и выплеснуть агрессию. Главным делом стал тюнинг тачек. Сегодня утром с Арни подписали документы. Все официально. Он расширяет свое дело, и я в команде его спецов. Легкие от радости разрывает.

— Я вот думаю, — скашивает взгляд в сторону кабинета Янкевича. Дверь открыта. Олег разговаривает около нее с Бесом. — У бати твоего жена есть?

— Нет вроде. Не женат.

— И бабы рядом не видно, — задумчиво чешет затылок. — Антоха рассказывал, что он тут многим помогает. Вот таким бедолагам, как ты, — хлопает по плечу.

— Иди ты…

— Это типо благородно и круто, — прищуривается. — И сапожник без сапог.

— К чему клонишь?

— Помощь бате нужна.

— Какая? Нормально у него вроде все.

Тоже смотрю на Янкевича. Курит много, а так не страдает. И не слышно о напрягах по работе.

— С жизнью личной, — снова рвет рот зевком.

— Не думаю, что Олег оценит твое рвение.

— Я осторожно. Даже знаю, с кем его скрестить, — потирает руки с довольным выражением лица.

— И с кем?

— С Олесей.

— Штах?

— Больной. Ты же сам знаешь, как она кусается.

Спрыгиваю с ринга. Идет за мной в раздевалку. Олеся к себе никого не подпускает. Пацаны пробовали. Тренерский состав тоже с цветами ходил. Везде мимо.

— Парочка будет что надо, — хмурится, видимо, генерируя идеи знакомства. — Поспособствуешь?

— Чтобы он опять меня при всех «натянул»? — хмыкаю. — Нет.

Батя имеет право помогать нам встать на путь истинный, а мы лезть в его жизнь не должны.

Хотя хотелось бы его видеть семейным человеком. Вечно в клубе и делах. Не порядок.

Пока я смываю с себя пот душе, Тёмыч возится со своим новостным чатом. Вместе вываливаемся из клуба. Погода отпадная. Солнце вовсю палит, и мне хочется к Заразе под бок. Прощаемся с Майором. Он пригласил на гонки. Ахметова не смогла толком посмотреть в прошлый раз. Будем наверстывать. Завожу тачку, но уехать не успеваю. Джип блокирует мне дорогу.

От дежавю в крови подскакивает уровень адреналина. Тачка Трофимова. Открываю дверь, настраиваясь на пиздец, но вместо Владимира со стороны водителя появляется сам Ахметов. Глядя мне в глаза открывает заднюю дверь. Тонкая щиколотка, небольшой каблук. Мама…

Скриплю зубами, пока вся не материализуется передо мной полностью. Не подхожу. Переговариваются о чем-то.

Сжимаю кулаки на автомате. Мама идет ко мне. Тимур Тагирович грозно смотрит на нее, потом на меня. Ненавидит.

— Дима, — вздыхает. Упираюсь задницей в капот своей красотки. Прищуриваюсь, думая, зачем они явились. — Обещай, что будешь держать себя в руках.

— Не могу.

— Сынок…

— Ты мне все данные задачки не озвучиваешь. Как я могу обещать?

Оглядывается на Ахметова. Снова убивает прямым в глаза. Видно, что волнуется, но выглядит на сотку. Новые вещи. Прическа. Маникюр. Дорого…

— Ты с ним теперь?

В грудной клетке будто шар с ядом лопается. Мягкие ткани затапливает жгучим концентратом. Поверить не могу!

— Дима, я живу с Тимуром, — нервно убирает прядь волос за ухо, отводит взгляд поверх моего плеча. — Квартира пустует. Живите там с Ритой. Свое же. Зачем по чужим мотаться?

— Ты за этим приехала? Отвалить с барского плеча?

— Боже! Нет, конечно! — шумно выдыхает. Снова скашивает взгляд на своего благоверного, которого показательно боялась.

Дурдом какой-то!

— Зачем?

— Надеюсь, когда-нибудь мы поговорим нормально, а сейчас, — отворачивается, кивает Ахметову, — вот.

Тимур Тагирович ныряет в салон джипа и появляется в поле моего зрения не один. Глохну, слепну, взрываюсь на хер!

— Дима-а-а! — Ава спрыгивает с рук Ахметова и несется ко мне.

Успеваю опуститься на корточки, чтобы поймать её. Крепко прижимаю к себе. Глаза жжет. Она всхлипывает.

— Я скучала… — сжимает меня маленькими ручками. Чувствую, как колотится её сердце, а мое вот заглохло от переизбытка эмоций.

— Я тоже, — выжимаю из себя.

Перевожу взгляд на мать, потом на Ахметова, который подходит ближе. Убить его хочу, пока есть такая возможность. Мама вроде улыбается, но в глазах нет радости.

— Час на встречу под моим присмотром, — озвучивает условия Тимур, — если на нейтральной территории. Дольше, если придешь