Гррррр!

Очень хотелось рвануть писульку наискосок, а потом и еще раз, но я сдержалась. Медленно свернула письмо, как было, сложила в конверт и протянула отцу. Заодно обдумала, что говорить.

— Я могу узнать, эс Кордова, что вы решили?

— Пока ничего. Почему его высочество мне пишет?

— Потому что я — эсса Кордова.

— Выражайся яснее, — нахмурился Рауль.

Я развела руками.

— Полагаю, вы и сами знаете о ценности ваших исследований, отец. Думаю, если вы приедете в Санторин, вы из него не уедете.

Елеем по душе. Рауль аж расплылся в улыбке, как масляный блин. Я разглядывала папашу уже более пристально. Как посторонний человек.

Это Каэтана его боялась. А я…

Сидит тут в кресле нечто невыразительное, подлысоватенькое, с наметившимся брюшком и короткими ножками. Но важности! Хоть ложкой ешь!

Раэша Луна тоже не производит впечатления. Это Каэтану, бедную, запугали до невроза. А мне как-то и наплевать… стоит тут крыска средних размеров, смотрит сверху вниз — и пусть смотрит. Пусть полюбуется. Но внешность у нее удачная. На такой что хочешь нарисовать можно. Накрасилась — и красавица. Не накрасилась — крЫсавица. Да и пусть бы ее, если их с папашей все устраивает. В мою жизнь только лезть не надо, а то я огорчусь. Сильно.

— Я тоже предположил, что это из-за моих исследований. Что ж, отрадно, что у тебя есть зачатки разума, в отличие от твоей матери…

Раэша Луна пакостно ухмыльнулась.

Ну да. Единственное, что могло вывести из себя бедную девочку — слова о ее матери. Но не меня.

— Я рада, отец, что вы не забываете мою мать. Чувствуется, что вы ее любили…

Рты открыли оба. Я ударила еще раз.

— Разумеется, отец, если вы решите поехать в Санторин, я не стану с вами спорить. Полагаю, вас там запрут, чтобы вы работали на благо новой родины, меня выдадут замуж, поскольку я молода и девственна, такие ценятся в Санторине, а раэша Луна… даже и не знаю. Зависит от того, насколько она вам дорога, в Санторине шантаж — не подлость, а проза жизни.

Все. Никакого Санторина. Ни рядом, ни близко.

Подтекст раэша поняла, и ей он не понравился, теперь она отца сама отговорит.

— Ты в Академии год. Расскажи о своих успехах.

— В Академии — или на личном фронте?

— Начни с Академии.

— Завела знакомства, приглашена к Лиезам, учусь достаточно ровно.

— Ты должна быть лучшей на курсе! Обязана! Раэша столько в тебя вложила!

Я удивленно подняла брови.

— Я не подвергаю сомнению таланты раэши, но со времен ее молодости программа в Академии изменилась. Мне приходится многое наверстывать, к примеру, математику. Раэша, что вы думаете о последних работах в области теории вероятности?

Раэша заскрипела зубами, но крыть было нечем. Что она думает? Да ничего! Для нее это просто слова. А математику она Каэтане преподавала на уровне «два плюс два равняется тоже два».

Виктория Львовна ее бы убила. Содрала шкуру угольником и запилила транспортиром…

— да, эс Ледесма высказал весьма ценные идеи. Вам повезло, Каэтана, что у вас преподает такой специалист…

Все.

Дальше я могла уже не напрягаться. Вот недаром нам Виктория Львовна говорила: «Учите математику, балбесы! Пригодится!». И пригодилась же!

Следующие два часа мы с отцом попросту обсуждали математику.

Ругались, шипели друг на друга, ссылались то на работы раэна Ледесма, которые отец уже изучил в местной Гильдии ученых, то на какое-то старье (Рауль Кордова), раэша Луна скрипела зубами, но понимала примерно одно слово из трех, так что и не лезла. Понимала, что если мужчина увлечен, то к нему под руку лучше не соваться, можно так отгрести, что тебя потом не отскребут.

Расстались мы почти хорошими знакомыми.

Эс Кордова простер свое благодушие так далеко, что даже разрешил мне остаться на лето у Лиезов. Я мило поулыбалась и помахала ручкой раэше. Кажется, у той резко заболели все зубы.

Ничего, пусть привыкает. А потом я их и вовсе выбью. Гадюка не должна кусаться!

Я попрощалась и спустилась вниз. Там, за столиком, ждал меня Эстебан Гил. Вместе с ним ждали Мариса и Кайа. Да-да, мой заградотряд.

Случись что — мы бы нападали вместе. Мне надо было только нашуметь в номере, чтобы пришел сначала Эстебан, а потом и девушки. Уж вчетвером мы бы кого хочешь додавили.

Но — обошлось. И я искренне благодарила друзей.

Да, друзей….

И когда я успела ими обрасти? А вот получилось же…

Может, их скоро будет и еще больше? Посмотрим, что мне скажут Лонго.

— Чего⁉ Какого дракона⁉

— Что вас так удивляет, эсса Кордова?

Евгения Лонго явно издевалась.

ЧТО меня удивляет⁈ А что меня может НЕ удивлять, если любящая мамочка предлагает своей дочке отправиться с нами? В неизвестно куда⁈

Ярина покивала, подтверждая мамины слова. Майя Коста, которая присутствовала тут же, вздохнула.

— Кордова, мне этого тоже не хочется, но что поделать?

Действительно, а что тут поделаешь⁈

Как объяснила мне Евгения Лонго, у нее будут серьезные проблемы. Ярине надо как можно чаще бывать со своим драконом, верно? Верно, и Майе тоже. Охотничий домик семейства Лонго стоит хоть и на побережье, но место там недостаточно уединенное. Кто-то и что-то увидит, поползут слухи, сплетни… вы же этого не хотите, Каэтана?

Не хочу.

Вернуться в Академию тоже не вариант. Там преподаватели, там драконы, рано или поздно… да что там! Чудо, что вы полгода-то продержались, вы это понимаете?

Мы понимали. Действительно, чудо.

Рано или поздно, скорее рано, чем поздно, вас увидят. И начнется большой шум.

Вот, к этому времени Евгении тоже надо быть готовой. Детей у нее, конечно, четверо,