погрузился в жизнь сербов и в своих очерках и репортажах отдал должное их храбрости, силе, организованности и великодушию. Благодаря ему мы узнали о сербском народе гораздо больше, чем из всех репортажей центрального телевидения вместе взятых.

Владислав Шурыгин освещает не только военные конфликты, но и жизнь армии в мирное время. В центре внимания журналиста – «человек с ружьём», то есть конкретный военнослужащий, имя которого всегда называется в статье, просто живой человек со своей историей, со своими надеждами и проблемами, радостями и заботами. Но поскольку современная армия и современный флот оснащены очень сложными системами вооружений, то и технике тоже посвящается немало пассажей.

Вот маленький отрывок из репортажа Владислава Шурыгина о моряках-подводниках из Полярного (базы наших дизельных подводных лодок) под названием «Полярная звезда России»[84]:

«Буквально все подводники, с кем пришлось беседовать, одушевляли Лодку. Все, не задумываясь, на вопрос, что есть лодка – огромный механизм, который оживает в руках людей, или же некая одушевлённая сущность, называли лодку живой.

– У каждой лодки свой характер, – увлечённо объясняет капитан-лейтенант Вячеслав Лось. – Одна лодка не любит нырять, её под воду буквально загонять надо, другая, наоборот, чуть двинешь рулями, а она уже с дифферентом в десять градусов погружается. А вот “Ярославль” очень мягкий в управлении, всё выполняет так, словно понимает, что он него хотят.

О том же самом рассказал в интервью Владиславу Шурыгину легендарный вертолётчик, Герой России, генерал-лейтенант Анатолий Сурцуков:

– Я не раскрою вам секрета, если скажу, что каждый лётчик относится к вертолётам, которыми летает, к любому летательному аппарату, как к совершенно одушевлённому… товарищу боевому. И чем сложнее техника, тем сложнее характер её, тем тоньше нужно её чувствовать и тем больше мистики в общении с ней. Никогда нельзя ругать аппарат летательный. Ни один лётчик никогда не ругает… Ми-1 называли Конёк-Горбунок, Ми-2 – Иванушка-Дурачок, а вот восьмёрочку – Ми-8 – Елена Прекрасная»[85].

Интервью и репортажи Владислава Шурыгина – это шедевры современной военной журналистики. Их можно перечитывать и переслушивать бесконечно.

Галина Иванкина

(род. в 1971 году)

О модном и о вечном

Каким вы представляете себе журналиста, пишущего о моде? О моде в самом широком смысле, не только в одежде. Я думаю, что такой журналист должен быть… женщиной. Это во-первых. И в самом деле, кто из мужчин сможет состязаться с женщинами в «модной» теме? Во-вторых, такой журналист должен иметь безупречный вкус. И в-третьих, широкий кругозор, то есть обязательны знания живописи, архитектуры, музыки, литературы, театра и кино не только нашего времени, но и других эпох – всех тех шедевров, что были созданы до нас.

Если соединить все перечисленные качества вместе, то мы получаем… Галину Иванкину.

Вот как она сама с юмором рассказывает свою биографию:

«Мои предки по маме – русские пахари из Тульской губернии и немцы-ремесленники из московского Лефортово, отец – болгарин из весьма зажиточных крестьян, из фракийской местности близ Ловеча. Родители – инженеры-технари… Мама…в совершенстве знала три иностранных языка и, тем не менее, сама колола дрова и устанавливала электропроводку на даче. Я же – тот случай, о котором говорят “в семье не без урода”, хотя моё первое образование тоже техническое, я связист. Но, умея решать задачи по электротехнике…, я так и не стала хорошим инженером. Техника – не моё. Математически выразить могу, а проводами повелевать как-то не очень. Гуманитарий!»[86]

Галина Иванкина пишет и о прошлом, и о настоящем, и о будущем моды. У неё есть свои «любимые» исторические эпохи, например, Галантный век («графини, князья в кружевах, паркеты, завитки, старинные часы и канделябры»[87]). Также 1920-е и 1930-е годы. А ещё «до слёз нравится оттепель и последовавшие за ней 1960-е»[88]. Что в них общего? Галина Иванкина отвечает так: «…все три эпохи связаны для меня с понятием “красота”…»[89]

Если журналист пишет о моде, то он замечает все культурные явления вокруг (например, новые книги, фильмы, выставки картин) и сравнивает их с теми, что было раньше. Ищет в новом шедевре новые смыслы, если они есть, конечно.

Вот журналист Галина Иванкина даёт оценку «модному» фильму «Конёк-Горбунок»:

«Ощущение, что отличный материал сшивали на скорую нитку, почти не заботясь о восприятии полотна в целом. Умение “резать” – если не важнейшее из искусств, то существенный фактор успеха. Отсеки лишнее – получишь ограненный бриллиант. А тут – увы. Поэтому финальное впечатление – смазано. Выставить оценку – невозможно: эстетика на пять с плюсом, композиция на три с минусом»[90].

А вот такая оценка телесериалу о прославленном советском певце Магомаеве:

«Сериал “Магомаев”… не лучше и не хуже остальных трагифарсов о нелёгкой доле гения за Железным Занавесом. Это – симпатичный, в меру идиотский и очаровательно-легкомысленный фильм-комикс. …Тем не менее, сериал не омерзительный, а местами – чарующий»[91].

Вот оценка фильму Ренаты Литвиновой «Северный ветер»:

«…Рената – остро-оригинальна. …Прежде всего, она – красавица. Более того, красавица с превеликими странностями, а это сочетание обладает бронебойной силой. С такой наружностью она может нести любой густой бред»[92].

Хороший журналист умеет быть ироничным. Владеет приёмами сатиры и юмора. Может едко высмеять любой недостаток.

Вот вам отрывок из иронической статьи Галины о давно ушедшей моде на чтение и о современных читателях, которые не знают ни родной, ни мировой литературы:

«Тридцатилетняя дама-менеджер произнесла, что Мцыри (во множественном числе!) – это такие дикие люди, которые жили среди животных, а если их зачем-то пытались приучать к человеческому бытию, то эти самые мцыри сбегали обратно в леса да в горы. Потом выяснилось, что она перепутала, точнее – смешала Мцыри, Маугли и… Йети»[93].

А вот вам ещё, о современной моде на простые и незатейливые тексты, в которых мало букв:

«У любого человека, впрочем, как и у всей нашей сапиенс-популяции, есть только два пути – восхождение и деградация. Третьего пути попросту не бывает, поэтому топтаться на месте или пытаться изображать плавное скольжение по прямой линии – дохлый номер. Либо вверх к сияющим вершинам, либо – по наклонной плоскости, ко всем чертям. Когда в обществе происходит скатывание, если уж не к чертям, то хотя бы к макаке? Если начинается снижение планки под удобный и приятный всем рефрен: “Народ любит что попроще!” Так сказать: “Дай папиросочку – у тебя штаны в