В этой сфере настоящим первопроходцем стал Монтень, который показал, что животные во многом умнее и чувствительнее нас, людей, что необходимо отказываться от архаичного подхода к животным как к «собственности человека», ведь это не что иное, как оправдание их безграничного использования человеком.

Следующий спорный для меня пункт: абсолютный рационализм Спинозы. Как и он, я верю, что человеческий разум универсален и может проникнуть в некоторые законы вселенной, однако я считаю, что одного логического разума недостаточно, чтобы постичь все сущее. Революция квантовой физики показала нам, что пора выйти за пределы классической двоичной логики, чтобы смочь понять сложность этого мира, которая потрясла даже Эйнштейна, когда он получил представление о теории квантовой запутанности. Несмотря на то что Спиноза осознавал пределы рационализма в метафизике и это привело его к интуитивному роду познания, он остается слишком картезианским в своей манере понимания природных феноменов; все, что сегодня называют «паранормальным», ему казалось чистой выдумкой, и эту точку зрения я не разделяю. Анализируя все на основе причинно-следственных связей, Спиноза не замечает, например, того, что Юнг позже опишет как феномен синхроничности: два одновременных события, связанных не причиной, но смыслом. Кроме того, я не верю в возможность существования замкнутой системы, основанной на геометрической логике. Хотя я и признаю, что вполне мог чего-то не понять, все же не думаю, что эта рациональная система Спинозы, логично объясняющая все сущее, может быть возможна. Я убежден, что логический разум не в силах все объяснить; кроме того, я сомневаюсь в абсолютном детерминизме, на котором основана эта система. В этой связи уместно упомянуть радикальную, но честную и блестящую критику системы Спинозы, высказанную философом Люком Ферри [5].

Даже если система имеет свои недостатки, это не значит, что она развалится, как карточный домик, как говорит Люк Ферри, который считает систему Спинозы «бредовой». Даже будучи несогласным со всеми аспектами этой системы, можно найти в ней множество ценных идей, способных глубоко тронуть и дать пищу для размышлений. Как мы видели, Спиноза не переставал попирать основы традиционной этики. Он уводит нас прочь от проторенных троп философской и религиозной мысли. Философ приглашает нас выйти за границы привычных идей, поменять угол зрения, чтобы видеть дальше, иначе, по-новому. Я разделяю идею метафизического монизма Спинозы и его философию имманентности, которая так странно перекликается с индийской философией, даже если я испытал духовный опыт, перевернувший мое сердце не меньше, чем мой интеллект, и что моя связь с Христом скорее эмоциональна, нежели рациональна. Мне близка монистическая концепция единства тела и разума. Я также абсолютно согласен с тем, как Спиноза видел человека, помещая conatus, желание и радость в основу этики. Я присоединяюсь к его радикальной критике религиозного суеверия, и я признаю верным его метод критического чтения Библии. И, естественно, мне близок его взгляд на демократию, как и его взгляд на связь между этикой и политикой: самые плодотворные изменения произойдут с людьми, которые будут жить под управлением разума. Как и он, я стараюсь не насмехаться, не осуждать, не жаловаться, но, прежде всего, понимать и действовать. Как и Спиноза, я ищу истину и мудрость, стараясь вести правильную и счастливую жизнь. Поэтому я согласен со словами философа Андре Конт-Спонвиля: «Из многих философских особняков дом Спинозы кажется мне самым красивым, возвышенным и просторным. И если мы неспособны в нем поселиться, тем хуже для нас!» [6].

Корсика, весна – лето 2017 года

Послесловие

В процессе подготовки книги я отправил черновик текста двум философам, которые очень хорошо знакомы с идеями Спинозы, чтобы узнать их мнение и получить критические комментарии. От всей души хочу сказать спасибо Брюно Джулиани: благодаря его замечаниям я внес в текст несколько ценных уточнений. Я сердечно благодарен и Роберу Мисраи за все то время, которое он уделил моей книге.

Робер Мисраи открыл для себя философию Спинозы в 16 лет. На момент моей работы над этой книгой ему был 91 год, и он по-прежнему был увлечен философией Спинозы, правда, несколько раз он отходил от этой темы и переключался на изучение свободы воли с Сартром. Всю жизнь Робер читал, переводил и неутомимо комментировал работы своего тезки: Бени Спинозы. Бени, выходец из семьи турецких евреев, выбрал имя Робер, чтобы лучше интегрироваться во Франции в эпоху яростного антисемитизма. Тогда же он открыл для себя «Этику» Спинозы. Чудом избежав облавы «Вель д’Ив», он отказывался носить желтую звезду – с риском для своей жизни. Уже в детстве перенесший травму (когда ему было 8 лет, его мать поместили в психиатрическую лечебницу до конца ее жизни, а его отец был безработным), Робер в 16 лет обратился к философии, вероятно, в поисках спасения, как и его «наставник» Барух Спиноза. В 1943 году к Роберу в руки попадает «Бытие и ничто», работа почти неизвестного тогда философа Жана Поля Сартра. Это стало для него вторым решающим открытием в философии, и Робер сблизился с Сартром, который финансировал его изучение философии вплоть до получения диплома. Робер Мисраи долгое время преподавал в Сорбонне, одновременно работая над собственными трудами, сосредоточенными на поиске счастья, и занимаясь публикациями и переводами работ Спинозы. Он стал известным во всем мире специалистом по трудам этого философа. Прочитав мою рукопись, Робер Мисраи написал мне письмо с комментариями к тексту и указал на наши расхождения в интерпретации некоторых идей Спинозы, главным образом касающихся вопроса о Боге. С согласия Робера я хотел бы поделиться с вами его письмом и моим ответом на него, поскольку мне кажется, что этот обмен идеями мог бы заинтересовать читателей и показать, как идеи великого философа продолжают порождать насыщенные споры.

Дорогой Фредерик,

я с большой радостью прочел Вашу замечательную книгу о Спинозе. Мне понравилось, как Вы с искренней любовью составили подробный портрет философа; я высоко ценю проделанную Вами работу по поиску информации о нашем общем друге. И я восхищен Вашим одновременно простым и динамичным стилем, уверен, читателям этой книги захочется обратиться к работам Спинозы и улучшить с их помощью свою жизнь.

Дружба, которая нас связывает, побуждает меня поделиться с Вами несколькими замечаниями относительно Вашей интерпретации философии Спинозы. Они послужат нашему общему желанию как можно