Полыхнуло сиреневым, чуть сетчатку не выжгло. Голову мгновенно отпустило, и я с облегчением понял, что выдержал.

Когда я снова смог нормально видеть, то заметил лишь оплавленный длинный каркас некогда бывший лимузином. Казалось, будто этот металлический скелет стоит тут много лет и с него содрали всю кожу-обшивку, все металлические детали кузова, абсолютно все. Остался только остов, да и тот покореженный.

Выстрелы мгновенно прекратились. Похоже, охранники просекли, что объект потерян.

— Сдавайтесь! — крикнул я им. — Нет смысла гибнуть за того, кого уже нет в этом мире.

Шесть человек вышли из укрытий с поднятыми руками, безоружные. Вот и отлично! Будем считать решили проблему миром.

Ко мне уже бежал мой знакомый с поста охраны энергостанции.

— Князь⁉ — кажется, не до конца доверяя своим глазам, воскликнул он. — Как вышло, что ты тут?

— То же самое хотел спросить у тебя, — усмехнулся я. — Ты ж вроде должен обеспечивать порядок в городке.

— А, — махнул он рукой. — Там все в ажуре. Все под присмотром. Мы с ребятами в столицу рванули, как только про переворот сообщили. Поняли, что тут будет, чем заняться.

— Опять поживиться чужим добром решили?

— Нет! — на полном серьезе замахал руками бывший охранник. — Нет! С этим покончено. Мы решили, что если тут какие беспорядки будут, помощь добровольных отрядов пригодиться.

Он, конечно, был прав, но не до конца мне верилось в полную чистоту их намерений. Ну да ладно, осуждать я их за это не собирался. Если действительно ребята решили помочь, то почему нет? Мне тоже может их помощь пригодиться.

— Сколько у тебя людей? — спросил я «представителя народа».

— Здесь двадцать человек, — он замялся. — Пятнадцать осталось. И еще по городу три боевые единицы рассредоточены. Мы тут с местным сопротивлением познакомились. Они нам помогают, мы им. Так и живем.

— Отлично! Собирай своих людей и веди к площади у здания Палаты.

— Зачем? — спросил бывший охранник.

— Полагаю, там скоро будет весело, — ответил я, подражая его стилю общения.

— Когда надо там быть?

— Да прямо сейчас, — усмехнулся я.

— Хорошо, князь, — чуть шутливо, но без насмешки ответил он. — Все сделаю. Как и обещал, я за народ.

— Вот и молодец, — похвалил я парня.

Теперь, когда путь был свободен, мы с Константином добрались до площади за пару минут. Проехали через несколько узких и длинных, как карандаш дворов. Странно, зачем тут была такая застройка? Такое ощущение, что попали в старый квартал древнего города. Но я знал, что Новая Москва не такое старое место. Его возводили совсем недавно и с учетом всевозможных инноваций. Видимо, такая конфигурация дворов была чем-то обусловлена. Но времени на размышления у меня не было. Мы просто пролетели их на скорости и выскочили к раскинувшейся прямо перед нами огромной площади.

Наверное, Тяньаньмэнь и то не произвел на меня такого впечатления. Совершенно голое пространство с огромным монументом посередине. Пожалуй, Дворцовая площадь могла бы потягаться размером гранитного фаллоса в центре, но на сто процентов я не был уверен.

Но сейчас площадь поразила меня совершенно другим. Она практически вся была заполнена военной техникой и людьми с оружием.

* * *

Четвертый сидел, словно на иголках. Девушку должны были привезти с минуты на минуту, но конвой с пленной все не появлялся. Он даже решил было отправить кого-нибудь им на встречу, узнать, не случилось ли чего, но не успел. Двери комнаты открылись, и четверо вооруженных людей ввели хрупкую симпатичную девушку с потухшими карими глазами и опущенными плечами.

Четвертому даже стало немного жаль ее, как ему показалось, перед ним был полностью сломленный человек. С другой стороны, для задуманного это было хорошо. Без сопротивления все пройдет проще и глаже. Не придется прибегать к непопулярным методам воздействия. Хотя менталист не помешал бы. Какого черта, он все еще не прибыл? Пятый отправил лимузин и две машины подкрепления со своими людьми за ним уже с час назад. Тогда же ушла эта молодая истеричка Смирнова, но ее уход мало волновал Четвертого.

Девушку провели в центр комнаты и усадили на стул, стоящий там специально. Застегнули металлические браслеты на худые запястья, пробросив цепочку вокруг ножек стула.

— Спасибо, вы свободны! — отдал распоряжение конвоирам Четвертый.

Те кивнули и вышли.

— Итак, — сказал Четвертый, рассматривая пленницу, — у вас есть, что сказать напоследок?

— Четвертый! — воскликнула Первая, — что за манеры! При чем здесь напоследок? Дана Ковалева, вы понимаете, что должны сделать и сказать?

Девушка исподлобья посмотрела на Первую и презрительно улыбнулась.

Четвертый удивленно уставился на пленницу. Он был уверен, что она сломлена, весь ее вид говорил об этом, но вот поведение…Он вдруг понял, что потухшие глаза и опущенные плечи — это способ уйти в себя и закрыться. Девчонка не то что не сдалась, она была готова к сопротивлению. Вот такой расклад совершенно не устраивал Четвертого. Если девка не захочет ничего говорить ни в Палате, ни перед камерой, то ее могут посчитать мученицей. Жертвой государственного переворота. А это Кругу было совершенно ни к чему. Им нужна была легитимная передача власти. От нашкодившей своими выходками глупой высокомерной девицы, решившей поиграть в главу государства, к умудренным опытом людям, что готовы были пожурить, простить и исправить все косяки взбалмошной наследницы. Конечно, никто ее прощать не собирался, но простым людям этого знать не обязательно.

Как же хорошо все обернулось! Четвертый, да и не только он, были просто счастливы, обнаружив вместо матерой Розы, это недоразумение. Вот только кто-то вечно мешал их планам. То сводки новостей не шли в эфир, то какие-то столкновения на улицах попадали на передовицы, то это невероятное происшествие с князем Сибирским, который, якобы помог сопротивлению разогнать зарвавшихся военных. Да зачем ему вообще было в это лезть?

Четвертый прекрасно понимал, что Добронравов припрется рано или поздно за этой девчонкой, но к тому времени она уже будет мертва, а с молодым выскочкой они совместно, как-нибудь да совладают. Конечно то, что рассказала Ольга Смирнова о происшествии в кабинете ее бабки заставило Четвертого задуматься, но ведь сейчас они будут не один на один. Их пятеро, пусть эта Смирнова и свинтила, как последний трус. Предательница она