– Где?

– Да вот же!

– Не вижу, – ответила Фло.

Но я точно видела блеск красного огонька. Я присела на корточки и разгребла листву. Это был красный прозрачный рубин в серебряной оправе на цепочке.

– Это его? – спросила я.

– Дай посмотреть! – ответила Флорентина. После того, как камень побывал у меня в руках, он словно налился кровью, новой жизнью, и Флора тоже смогла его увидеть. – Какой интересный! У меня был такой же. Но этот – не мой. И не Тенебриуса. Возьми! Ты его нашла, он теперь твой. – и, после небольшой паузы добавила, – а у тебя дар. Находить скрытые вещи. Скажи, больше ничего не видишь? – с надеждой спросила она.

Я старательно вглядывалась в падшую пожухлую листву, но ничего больше не могла заметить. Ни взглядом, ни чутьем.

– Здесь больше ничего нет – отрапортовала я.

– Ну нет, так нет.

Первая выбралась я, затем Флорентина.

Похоже, она была разочарована.

– Пора возвращаться. Мы нашли здесь все, что искали.

– Ты уверена? – усомнился Тетрахромбиул.

– Да. Я разбросала знаки, и искала его дух. Но ничего нет.

– Есть. – Возразила я.

– Как? – удивилась Флорентина.

– Ты звала его песнями. Я видела на фоне зеленого неба и черного солнца, как вы шли с ним, держась за руки.

– Ой ли? – присвистнул Тетрахромбиул.

– Да, это было… давно… – засмущалась Флорентина.

– Значит, мы нащупали его дух. И значит все получится! – срезюмировала я.

– А ты права! Ты – действительно самородок. Понимаю, зачем высшие силы прислали тебя на помощь нам! – похвалила меня Фло.

Я была довольна. Хотя это ничего не говорила о судьбе Валентина, но, если я смогла им хоть чуть-чуть помочь с Тенебриусом, уж помогу и своей любви.

– Валентин, жди меня, я скоро верну тебя! – подумала я про себя, и только и успела сказать: Ой.

– Осторожно, только не оступись. – Сказала мне Флорентина. – Здесь могут быть ямы старых могил, разрытых алчными гробокопателями, внимательно смотри под ноги, когда…

– Аа-а-а, – ее совет запоздал, потому как я уже вовсю летела в черную нору, а вверху удалялся прочь кусочек тусклого света.

* * *

Я очнулась в каком-то каменном погребе.

– Фло-о-о-о! Флорентина! – позвала я друзей, – Эфтан! Эфтан абд Тетрахромбиу-у-у-ул! – я даже произнесла полностью его имя.

Тишина.

Что делать?

Пробую нащупать амулет Валентина. Но он не светит. Тогда беру в руки красноватый амулет. Он полыхает, дрожит, но дает нервный, мелькающий слабый свет, в колыхании которого вижу едва различимую дверь. Надо выбираться. Вот сейчас пройду через дверь, найду лестницу, доберусь наверх, и с криком «Ага, не ждали!» приподниму крышку памятного надгробия, прямо за спинами Флорентины и Эфтана.

Но лестницы нет. Лишь узкий длинный тоннель. Такое чувство, что амулет ведет меня куда-то. Уж не ты ли, странный красный камень, заставил меня провалиться сюда? – укоризненно говорю я талисману на цепочке. Но камень не реагирует.

Тоннель пуст, в конце него – ветхая дверь. Я вхожу, но, вместо спасительной лестницы, вижу только, что нахожусь в полукруглой зале. Вокруг – двенадцать дверей, включая ту, через которую попала сюда. Но через какую?

О боже!

Как же отсюда выбраться?

В центре залы уходила вниз пропасть, над которой возвышалась деревянная площадка, к которой вели двенадцать подвесных мостов: по мостику от каждой двери. Не понимаю, что заставило меня встать в самый центр. Наверное, мне казалось, что на равном удалении от всех дверей будет проще найти выход.

Казалось, бы, куда хуже. Но нет. Двери зашебуршали. Ветхие деревяшки рухнули, и из просветов, к моему ужасы, хлынули скелеты. Каждый из них держал фонарь, в котором плескалось, разбрызгивалось пламя. Вооруженные ржавыми мечами и топорами, они медленно шли ко мне. Свет их фонарей рождал на стенах мутные, дребезжащие, жуткие тени, которые, наверное, были самым что ни на есть воплощением ужаса и кошмара. И, что самое страшное, это все были мои тени, порожденные огнями призраков-скелетов и моими же страхами.

Я стояла в оцепенении: ад приближался ко мне.

– Элина, почему ты стоишь? – пронесся в моей голове теплый женский голос.

– Кто ты? – спросила я.

– Ты меня знаешь, дорогая, – голос звучал мягко и шелковисто, словно успокаивая.

– Аллессандриния, как я сразу не узнала?

– Почему ты ничего не делаешь?

– Мне страшно. Мне кажется, я сплю, и это происходит не со мной.

– Знаю. Но посмотри вокруг.

Я озираюсь и вижу, что все замедлилось.

– Время тянется медленно! – говорю я.

– Это твой дар, Элина, это не страх и не сон, а ты замедляешь все вокруг, когда опасность грозит тебе. Так действуй!

– Что мне делать? – спрашиваю я.

Ответа не последовало.

– Действуй, Элиночка, действуй! – говорю я сама себе.

– Амулет Валентина, может ты мне поможешь? – Но нет, он даже не светится.

– Тогда ты, красный кристалл, раз завел меня сюда, то и выручай.

Камень отозвался пыланием отблесков.

– Ну давай же, давай! – говорю ему я.

Тем временем вижу, как из горелок в руках скелетов проливается пламя, поджигает деревянные конструкции, что ведут ко мне.

– Я тебе благодарна, камень, они не доберутся до меня. Но как я выберусь отсюда? – говорю я, стоя на загорающемся деревянном островке.

Как там говорили? Колдуний тоже сжигали на этой горе?

Не хотелось бы мне оказаться в роли сожженной ведьмы, но я уже со всех сторон окружена подступающим пламенем.

– Ааа-а-а. – и снова падаю. Огонь съел канаты, удерживающие мой островок на весу.

* * *

И вот я снова очнулась. Вверху полыхает огненное зарево, а я лежу на сыром полу очередной пещеры.

Кап-кап. Кап-кап. Где-то вода. Может это и хорошо. Там, где вода, нет огня. Ну или не будет.

Иду вперед. Какие-то гробы. Стараюсь идти беззвучно, чтобы не разбудить какую-нибудь нечисть. Но крышки гробов сдвигаются, из ящиков поднимаются скелеты. Один из них вооружен луком и стреляет в меня. Уворачиваюсь.

Я машинально достаю арбалет и отвечаю взаимностью. Скелет рассыпается на косточки. Остальных постигает такая же участь. Позади гора костей, а также ржавых мечей, щитов и сломанных луков.

Снова развилка: зала с несколькими дверями.