Шрифт:
Закладка:
– Мы пошлем туда кого-нибудь. А сейчас передадим им, что он выходит и они должны ждать его и принять на борт, – живо сказал Рип.
Было видно, что Вилкоксу этот план не очень по душе. Но они обсудили его тщательно, пункт за пунктом, и ни к какому другому решению не пришли.
Мура встал:
– Скоро совсем стемнеет. Нужно решать немедленно, потому что подниматься на скалу лучше все же засветло. Итак, кто идет и когда? Уж это-то мы можем им просигналить…
– Шеннон, – сказал Вилкокс. – Вот когда пригодятся твои кошачьи глаза. На Балдуре ты, помнится, видел в темноте не хуже, чем Синдбад… Согласен попытаться?.. Выйдешь… – он посмотрел на часы, – скажем, в двадцать один ноль-ноль… Будет совсем темно, и бандиты, наверное, уже начнут клевать носом на постах…
Ответа не требовалось – достаточно было взглянуть на сияющую физиономию Рипа. Пока они взбирались на утес, он все время мурлыкал про себя какую-то песенку.
– Когда прибудете на борт, – заметил Мура, – не забудьте сказать им, чтобы они просигналили нам маяком. Хотелось бы знать, что у вас все в порядке.
– Обязательно, дружище! – Хорошее настроение вновь вернулось к Рипу впервые после того ужасного открытия в рубке «Римболда». – А за меня не беспокойтесь. Это будет просто веселая прогулка по сравнению с тем, что было на Балдуре…
Но Мура был очень серьезен.
– Недооценивать противника опасно, – сказал он. – Ведь вы не новичок, Рип, и все знаете. В нашем положении нельзя бессмысленно рисковать.
– Все будет в порядке, дружище! Я проскользну мимо них, как змея. Они ничего не услышат.
На вершине утеса Дэйн и Мура снова сняли куртки и снова дрожали от сырости и холода, пока Рип передавал сообщение на безмолвную осажденную «Королеву». Ответного сигнала на сей раз не последовало, но они были уверены, что после первой передачи за их скалой из рубки ведется постоянное наблюдение.
Мура и Дэйн остались на своем посту, а Рип вернулся к краулеру, дожидаясь назначенного часа. Когда он исчез из виду, Дэйн принялся строить из камней стенку для защиты от ветра.
Греться они могли только друг о друга, и они скорчились за каменной стенкой, набираясь терпения на долгие часы, пока не вспыхнет сигнал, означающий, что Рип благополучно добрался до цели.
– Огни, – пробормотал Мура.
Луч прожектора «Королевы» по-прежнему сиял в ночи. Но Мура говорил о другом: внизу, на темной пустоши, замерцали слабые огоньки, обозначая кольцо вокруг «Королевы».
– Тем лучше для Рипа, – сказал Дэйн. – Ему будет легче ориентироваться…
– Не думаю, – возразил Мура. – Они сейчас настороже. Вероятно, между постами пустят дозорных.
– Вы думаете, они догадались о нас и сейчас подстерегают Рипа?
– Возможно, и так. Но уж, во всяком случае, они готовы к любым действиям капитана… Послушайте, Торсон, вы ничего не чувствуете? Под нами… в скале?
Ну конечно! Дэйн почувствовал все тот же пульсирующий ритм. Он ощущался здесь слабее, чем в ущелье за развалинами, но зато теперь не утихал ни на минуту. Видимо, установка была включена на полную мощность.
– Вот что держит нашу «Королеву» на грунте, – сказал Мура.
Разрозненные кусочки мозаики постепенно складывались в единую картину. Очевидно, в распоряжении гангстеров находилась чудовищная установка, способная притягивать к Лимбо корабли из космоса. Капитан, верно, еще не знает об удивительных свойствах планеты, а гангстеры хотят захватить «Королеву» в целости и сохранности. Поэтому они вынуждены непрерывно держать установку под напряжением, иначе корабль взлетит, и его придется разбить, как и все остальные…
– В таком случае у нас только один выход, – медленно сказал Дэйн. – Найти эту установку и…
– Взорвать ее? Да… Если Рип доберется благополучно, мы этим и займемся.
– «Если»?.. Вы думаете, он может не добраться?
– Вы еще новичок в Космофлоте, Торсон… Когда человек полетает годик-другой, он становится очень скромным и осторожным. Он начинает понимать, что земное понятие «удача» тесно связано с успехами и поражениями. Мы никогда не можем с уверенностью предсказать, какой план действий окажется удачным. Всегда что-то остается неучтенным, всегда имеются факторы, которые нам неподвластны. Возьмем Шеннона… У него много преимуществ: необычайно острое ночное зрение – мы узнали об этом сравнительно недавно, когда оказались примерно в таком же положении, – большой опыт, настойчивость и хладнокровие. Кроме того, сейчас он неплохо изучил местность и расположение противника… Так что, пожалуй, у него процентов восемьдесят на успех. Но остаются еще двадцать против… Поэтому и он, и мы должны быть готовы к любым неожиданностям. Пока мы не увидим сигнала о том, что он добрался благополучно…
Эти бесстрастные рассуждения обескуражили Дэйна. Было в них что-то от скептицизма Камила, только они были более убедительны, точны и безжалостны… Камил… Где он сейчас?.. Держат ли его на одном из этих постов? Или уволокли в недра планеты, к этой таинственной установке?..
– Как вы думаете, что они сделали с Камилом? – спросил он Муру.
– Для них он источник информации – о нас и о наших намерениях… Поэтому его, конечно, доставили к главарю. Я думаю, он жив и будет жив, пока он им нужен…
В этом ответе таился зловещий намек, и Дэйн вдруг вспомнил о судьбе экипажа «Римболда».
– Эти изыскатели… – сказал он. – Рип не ошибся? Их действительно сожгли бластером?
– Да, он не ошибся, – бесстрастно произнес Мура, и от этого кажущегося спокойствия смысл сказанного стал еще страшнее.
Наступило молчание. Они сидели неподвижно и только изредка меняли положение, когда затекала рука или нога. Луч прожектора на равнине по-прежнему упирался в ночное небо.
Было очень холодно, и тем не менее клонило в сон – пульсирующий ритм вибрации убаюкивал. Чтобы не заснуть, Дэйн твердил про себя целые главы из «Правил погрузки», которые он вызубрил за время перелета. Эх, сидеть бы сейчас в уютном отсеке Ван Райка, в тепле и безопасности, изучать документацию на прибывший груз да готовиться к предстоящему разговору с контрагентом…
Тихий свист донесся из тьмы внизу – Рип предупреждал, что выходит. Дэйн схватился за бинокль, но, конечно, ничего не увидел в темноте.
После этого часы потянулись как дни. Дэйн упрямо таращился на луч маяка, пока у него не заболели глаза. Ничего не менялось, и ничего не происходило. Потом Мура заворочался рядом, под прикрытием куртки слабо засветился фонарик, и Дэйн спросил:
– Сколько прошло?
– Четыре часа, – отозвался Мура.
Четыре часа… Вдвое, втрое более чем достаточно, чтобы добраться до «Королевы»… даже если делать крюк
