этим он займется после обеда и после того, как вернется. Хотя сначала нужно дождаться…

Зазвонил стационарный телефон, и Александр тотчас схватил трубку.

13 глава

Замок щелкнул и Алиса насторожилась. В душ она ходила в первой половине дня, и всякий раз о нем предупреждала записка. Сейчас никаких записок не было. Она замерла. Спустя несколько бесконечных мгновений дверь открылась, и вошел Александр. Алиса обрадовалась, что с ним все в порядке, что увидела его, наконец, и даже подумала, что расскажет ему все, а он обратится в полицию, или еще куда. А потом вспомнила, что он участвовал в ее поимке, и что, скорее всего он работает в этой конторе. Эти мысли промелькнули за одно мгновение. Интересно, он наблюдал за ней через камеры? Наверняка же здесь есть камеры. В палате, в коридоре, в душе. Алиса стремительным взглядом обежала стены и потолок. Так и есть. Новая для нее функция подсветила красноватыми точками что-то. Камеры. Интересно, им нравится смотреть за тем, как она сидит на унитазе?

Внутренне усмехнувшись от своих мыслей, Алиса перевела настороженный взгляд обратно на Александра. Что же тогда утром ее так испугало в нем? Может надписи подскажут? Но надписей никаких не было. А должны разве быть? Почему-то кажется, что должны. Она, рвано дернув головой, перевела взгляд на стол, на полку над ним, и перед ее глазами поплыли надписи с указанием, что стол это “стол”, полка это “полка”, а рядом материал, длина, ширина, высота, глубина и даже вес. А над книгами и вовсе высветились не только названия или количество страниц, но и все типографские и издательские пометки. Этот неведомый анализатор показывал всевозможные данные буквально о каждом предмете, даже об окне и решетке на нем.

Ужаснувшись, Алиса потрясла головой и все надписи пропали. Она опять глянула на Александра, на этот раз испуганно. Надписей не было. А нет, мелькнуло что-то. Что? И вот перед ней встала статичная картина с воспоминанием, пусть прошло лишь несколько секунд. Настороженно рассматривающий ее такой родной мужчина, и надпись рядом “Готовность к инициализации: 70 %”. Что бы это значило? И почему надпись исчезла сама по себе? Надо посмотреть внимательнее.

Одно только желание и воспоминание ожило, но было замедлено во много раз. Надпись еще какое-то время висела над Александром, а потом, прежде чем исчезла, проценты сбились. Появилась цифра в 73,84 %, а потом следом еще на меньший промежуток времени 54,03 %. И надпись исчезла.

— Алиса, Алиса!

Девушка вздрогнула.

— Ничего. Ты только наберись терпения, и все пройдет.

— Что? — хрипло переспросила она.

— Ты замерла, будто тебя… такое бывает. Это, к сожалению, нормально.

— Да-да, все нормально.

— Если бы, — вздохнул Александр и прошел к столу, сел на лавку и запустил пальцы в волосы, массируя голову.

Алиса попятилась и, когда уперлась ногами в койку, обессилено села на нее. Она внимательно глядела на своего мужа и искала в нем то, что ее так испугало несколько недель назад. А он продолжал массировать голову. Его волосы из-за этого уже стояли дыбом. А потом он поднял голову и посмотрел на нее, или скорее мимо нее, и она поняла, вот оно. Тот взгляд, и он пугал ее. И в это же время появилась надпись: “Готовность к инициализации: 70,5 %. Девушка, вскочив с кровати, отпрянула. Прижалась к стене под окном. Александр тяжело вздохнул и, отвернувшись, уставился на дверь.

— Это займет какое-то время, но ты поправишься.

— Сколько? — сделав шаг, Алиса присела на краешек койки.

— Полгода минимум.

— Я не чувствую себя больной.

— Никто не чувствует. Напротив даже…

— Да?

— Тебе кажется, что я странно себя веду? — спросил Александр, вновь посмотрев куда-то над ее плечом. — И тебе кажется, что с тобой все в порядке?

Алиса задумалась, глядя на надписи, будто плавающие рядом с мужчиной. Кроме данных о готовности к инициализации там значились его полные данные, включавшие не только полное имя и возраст с датой рождения, но и рост, вес, и даже информация, касающаяся его должности и работы. Что? Служба изучения феномена изменения личности? Что это? Что за изменение?

Надпись сменилась, точнее проценты. Опять показав несколько разных вариантов. Что-то около пятидесяти процентов, и почти девяносто. Картинка с точными данными тотчас встала перед глазами Алисы, но она ее в тот же миг смахнула в сторону и внимательно посмотрела на мужа. Надписи над его головой уже не было. И теперь он смотрел прямо на Алису, в ее глаза.

— Это… ненормально, — наконец ответила она.

Взгляд Александра опять изменился. Но надписей никаких не появилось. А главное — он все также смотрел в ее глаза. Что же изменилось? Алиса всматривалась в мужчину, стараясь понять, что.

— Может быть… — заговорил он, — может быть, не потребуется полгода, — его глаза увлажнились и он отвел взгляд. — Все стало меняться так стремительно, что сложно сказать, что будет завтра.

— Я сделала тебе больно.

— Я сам виноват. Не стоило приходить одному. Не вини себя. Это… это невозможно контролировать.

— Мне сейчас лучше из-за лекарств?

Александр кивнул.

— Но они же не лечат?

На этот раз Александр вскинул на нее свой взгляд.

— Почему ты так думаешь?

Алиса встала и отошла прочь. Дернула плечами.

— Мне себя проще контролировать. Но я не чувствую, чтобы… стало как прежде. Этого уже не изменить.

— Не изменить, — согласился Александр.

— Но ты сказал, что полгода и я вылечусь, — Алиса повернулась и увидела прежнюю надпись рядом с Александром.

— Агрессия пройдет.

— Точно? — она подошла к нему и села напротив.

Александр отвернулся. Губы его дрогнули, будто бы он хотел что-то сказать, но не решался.

— Выздоровевшие есть?

Александр покачал головой.

— Что, вообще нет?

Вновь он покачал головой.

— Ты меня очень обнадежил.

Алиса села глубже и откинулась на стену. Посмотрела в окно.

— А много тех, у кого, как ты сказал, прошла агрессия?

— Сейчас их количество снизилось