в родные места. Подполковник Фельд добился перевода начальником полиции в Охотничью Деревню… И вот теперь чуть не крадучись идет по коридору, где когда-то проходил уверенной походкой. Да, Сильвестр, в забвении и бедности трудно сохранить лицо, но ты уж постарайся, выше голову, подполковник!

В знакомую клетушку справочно-архивного отделения Фельд вошел с улыбкой. Обитая железом дверь да забранные решеткой окна — вот и все, что напоминало о прежнем. В невозвратное прошлое ушли обшарпанные шкафчики картотеки и состоявший при них вахмистр — в мундире, осыпанном перхотью. Вместо него из-за стола поднялась незнакомая девица современного вида с лейтенантскими погонами.

Вициан сказал о мотоциклах, она перевела вопрос майора на понятный компьютеру язык, и через секунду Сильвестр стал обладателем распечатки со всей необходимой информацией: номерные знаки и марки мотоциклов, дата регистрации, координаты владельцев. Одна фамилия сразу привлекла внимание Сильвестра. Потом разберется, а сейчас…

— Девушка, — спросил Сильвестр, игнорируя две звездочки на ее погонах, — а можно узнать кое-что о моем товарище? Он служил в полиции, а теперь затерялись следы…

Девица снисходительно улыбнулась:

— Можно узнать все что угодно, если майор Вициан разрешит. Да, пожалуйста, господин, назовите фамилию своего друга.

— Подполковник Фельд, — сказал Сильвестр, — личный номер 401322, в органах внутренних дел с 1951 года.

Пальцы лейтенанта с крашеными ногтями легким ветерком пробежали по клавиатуре компьютера, Сильвестр почувствовал нервный озноб. Его фамилия и звание, которого пока никто не догадался лишить, мерцали в глубине экрана, словно выбитые на могильной плите. Девушка нажала кнопку «Ввод».

И — ничего не произошло. Она повторила вызов, и тогда против фамилии Фельда проступили три точки.

— Центральная не дает данные без запроса по особой форме, — пристально глянула девушка-лейтенант на Сильвестра Фельда. — Для этого полномочий майора Вициана недостаточно. Только с разрешения начальника полиции.

— Спасибо, — сказал Сильвестр.

— Не за что, — ответила она. — Держитесь подальше от вашего приятеля. Три точки в личном деле — это серьезно.

— Постараюсь, — улыбнулся Фельд.

Вициан был смущен и пытался шутить, когда они вернулись в дежурку:

— Вот какой важной и секретной персоной ты стал, Вести.

— Скорее персоной нон грата. Не робей, Вициан, три звездочки не так уж плохо. Помнишь армянский коньяк? Спасибо тебе. Пока!

— Пока. Заходи еще, только… пойми правильно, лучше домой, не на службу.

В сквере напротив управления полиции Сильвестр развернул хрустящий свиток компьютерной распечатки. В глаза сразу бросилась фамилия, памятная по одному дурно пахнущему делу: Фишер. Профессия молодчика была обозначена — коммерсант. С кого-то надо было начинать в длинном списке, и Сильвестр решил проведать старого знакомого.

Наменяв в кафе монет для автомата, Фельд позвонил домой господину Фишеру и узнал, что Дональд находится в своем офисе. Сильвестр сел в седло и через полчаса оказался почти на том самом месте, где вчера приземлился вертолет. Совпадение поразило его, как и вид офиса, больше похожего на бардак.

— «Парадиз», — прочитал Сильвестр на небольшой табличке, нажимая кнопку звонка. Дверь не открывалась, но терпения было не занимать отставному полицейскому. Он верил, что утро надежд не обманет.

В эти же минуты другой звонок, телефонный, пронзительно задребезжал в гостиной двухэтажного коттеджа из красного кирпича на противоположном конце города. Трубку поднял человек одного возраста с отставным подполковником Фельдом, загорелый и поджарый, с мягкой округлостью движений, перенятой, казалось, от кошки, которую он гладил, сидя в кресле. Кошка давно облюбовала это кресло, но человек был больше и сильнее. Кошка уступила, надеясь, что в один прекрасный день он исчезнет так же неожиданно, как появился в доме и кресле. Кратковременные отлучки уже случались, и тогда лишь устоявшийся запах табака напоминал о постояльце. Но проходил день-другой, в прихожей появлялись плетенные из оленьей кожи туфли-мокасины, и хозяйка в прозрачном пеньюаре снова порхала вверх-вниз по лестнице на второй этаж с недостойной поспешностью. Судя по тому, что утром на свет появилась объемистая дорожная сумка, суверенитет кошкиного кресла вскорости будет восстановлен. И сейчас она в своей кошачьей душе, наверное, проклинала телефонный звонок, задержавший сборы наглого захватчика.

Не сердись, пушистая, старина Лоранд понимает тебя очень хорошо! Ему порядком осточертели переспелые прелести твоей хозяйки, да, честно говоря, и не манили вовсе. Помимо объявления «Свободные комнаты. Полный пансион» особнячок привлек внимание Лоранда выходом на две улицы и гаражом в цоколе, где нашлось место и его неприметному «фольксвагену» модели «Гольф».

Лоранд поднес трубку к уху и сказал:

— Вас слушают.

В зеркале старомодного платяного шкафа Лоранд контролировал свое лицо. На лице было раз и навсегда затверженное спокойное, чуть ироничное выражение. Нынче утром сохранять его было трудно. Сначала Илона закатила сцену ревности, и пришлось с помощью полотенца перекрыть ей кислород, теперь Дон со своим бестолковым телефонным звонком.

— Дон, сынок, — сказал Лоранд ласково, — не спеши. Разговор не телефонный. Сейчас приеду. Ты распорядился, чтобы мне приготовили комнату?

Краем глаза Лоранд заметил в зеркале Илону. Одной рукой она держалась за дверной косяк, другой за горло, еще обвитое полотенцем. Он усмехнулся: будет помнить. Помнить и любить. К женщине надо входить с хлыстом, золотое это правило никогда не подводило Лоранда. Он поманил Илону, и она подошла. Покорная, заплаканная, неожиданно желанная, и Лоранд пропустил мимо ушей слова Дона о каком-то отставном полицейском, который ошивается под окнами «Парадиза».

— Приеду, разберемся с полицейским. Жди через полчаса. Нет, — с сомнением добавил Лоранд, глядя на пышнотелую Илону, — скорее минут через сорок.

И вышвырнул кошку из кресла, освобождая место хозяйке.

…На ступенях «Парадиза» Сильвестр Фельд посмотрел на часы. Стрелки показывали без пяти одиннадцать, и солнце палило нещадно. Дверь не открывалась, но терпения не занимать было отставному полицейскому. Он твердо верил: утро надежд не обманет.

Правда, сразу же вспомнились три точки в личном деле. Но что такое эти три точки? Многоточие. Многоточие — еще не крест.

31. «Берегись короля треф!»

Придерживаясь за шершавую бетонную стену, отделанную под «шубу», как в тюремных прогулочных двориках, Лоранд по наклонному выезду спустился в подземный гараж. Рядом с белой «Ладой» хозяйки стоял его «фольксваген» неприметного мышиного цвета. Лоранд сел за руль, повернул ключ в замке зажигания, выжал сцепление. За ветровым стеклом перед глазами голубело летнее небо. Казалось, эстакада вела прямо к нему. Энергичнее нажать педаль газа, и окажешься среди облаков. Тесно не будет — после всего случившегося русские не летают.

Лоранд хмыкнул, останавливая машину наверху эстакады. Среди облаков… Размечтался. Да, полеты на русском аэродроме отбиты. Пока. На сто процентов никогда не знаешь, как пойдет дальше в таких делах. Потому и нужны люди, подобные Лоранду.

На веранде Илона