Е в д о к и я  К у з ь м и н и ч н а. Вот как хотите, Василиса Федоровна, — Гора. Он, знать, глаза отводить умеет.

В а с и л и с а  Ф е д о р о в н а. Что это значит?

Е в д о к и я  К у з ь м и н и ч н а. А то и значит. Наш дядя, когда свинью продавал, ему цыган один — ну точь как этот ваш Гора, до того похож, как брат родной, такой шустренький и все пляшет, на месте не стоит, — значит, он ему, дяде моему, деньги считает и приговаривает: «Ты, мужик, проверяй, проверяй, точно кладу». Дядя и проверяет. А тут по правую руку тетка стоит, дядина жена, а полево, значит, я стою и сестра моя двоюродная, дядина дочка, и все глядим без отрыву, как цыган деньги дяде на ладонь кладет. «Все точно?» — а сам ногой дрыг-дрыг. Дядя говорит: «Точно». Цыган взял свинью да пошел. Не успел отойти, стал дядя деньги пересчитывать, а там и вовсе не деньги, одна газета нарезанная. Вот ведь как умеют глаза отводить. Это вот по правую руку тетка стояла, по левую руку — я…

В а с и л и с а  Ф е д о р о в н а. Ну что вы болтаете…

Е в д о к и я  К у з ь м и н и ч н а. Вы уж как хотите, Василиса Федоровна, хоть болтаю, хоть не болтаю, а Гора этот вам всем глаза отвел. Помяните мое слово.

В а с и л и с а  Ф е д о р о в н а. Глупости какие. Вызовите мне Гору. (И снова, в какой уж раз, принялась перетряхивать лежавшие перед ней бумаги и папки.)

Вошел  В о л и к  и остановился в дверях.

Ты меня извини, что я тебя все время отрываю.

В о л и к. Пожалуйста, пожалуйста, Василиса Федоровна, там как раз спрашивать начали.

В а с и л и с а  Ф е д о р о в н а. Сейчас пойдешь.

В о л и к. Да ничего, ничего, Василиса Федоровна, я не тороплюсь. Вам что, помочь?

В а с и л и с а  Ф е д о р о в н а. Садись, Волик… И пожалуйста, сиди спокойно, не дергайся, в глазах рябит. Зачем ты заходил в учительскую?

В о л и к. Вы меня вызывали, Василиса Федоровна.

В а с и л и с а  Ф е д о р о в н а. Нет, после этого.

В о л и к. Я не заходил.

В а с и л и с а  Ф е д о р о в н а. Неправда.

В о л и к. То есть как — неправда? Я не заходил, Василиса Федоровна.

В а с и л и с а  Ф е д о р о в н а. А «Я помню чудное мгновенье» ты отцу в субботу тоже не изображал?

В о л и к. Изображал.

В а с и л и с а  Ф е д о р о в н а. Не дрыгай ногой. Сиди спокойно. А что у тебя в руке было?

В о л и к. Когда?

В а с и л и с а  Ф е д о р о в н а. Когда ты Пушкина изображал.

В о л и к. Реквизит.

В а с и л и с а  Ф е д о р о в н а. А почему ты не скажешь точно: гусиное перо?

В о л и к. Гусиное перо, Василиса Федоровна.

В а с и л и с а  Ф е д о р о в н а. Не дрыгай ногой! И где ж ты его взял?

В о л и к. Нашел.

В а с и л и с а  Ф е д о р о в н а. Где?

В о л и к. На улице.

В а с и л и с а  Ф е д о р о в н а. Волик, не лги. Ты изобличен. Ты знаешь, что сюда приезжала хранительница музея?

Волик молчит.

А ты знаешь, зачем она приезжала?..

Волик молчит.

Она видела, как ты его взял.

Волик молчит.

Она сразу тебе ничего не сказала, потому что знала, что ты из школы, где учился Сергей Мукасеев, и рассчитывала, что это шутка, что ты вернешь перо. Но это, видно, не шутка, Волик. Она ждала до вечера, она ждала все воскресенье и приехала сюда. Что ж ты молчишь, Волик? Не дергай ногой!.. Волик, ты изобличен. Ты полностью изобличен. Сегодня утром ты подбросил перо мне на стол, а потом снова выкрал его. Ты изобличен. Тебя видели, когда ты заходил в учительскую.

В о л и к. Этого не было. Я не заходил в учительскую.

В а с и л и с а  Ф е д о р о в н а. Этого не было? А все остальное было?

В о л и к. Я не подбрасывал пера.

В а с и л и с а  Ф е д о р о в н а. Ты не подбрасывал? Но ты взял его в музее? Ну, что молчишь?

В о л и к. Да.

В а с и л и с а  Ф е д о р о в н а. Так. И где же оно теперь?

В о л и к. Я его подарил.

В а с и л и с а  Ф е д о р о в н а. Кому?

В о л и к. Одному человеку.

В а с и л и с а  Ф е д о р о в н а. Кому именно?

В о л и к. Я не скажу.

В а с и л и с а  Ф е д о р о в н а. А мне его подбросил этот человек?

В о л и к. Не знаю.

В а с и л и с а  Ф е д о р о в н а. И выкрал его обратно этот же человек?

В о л и к. Не знаю.

В а с и л и с а  Ф е д о р о в н а. А почему это ты подарил? Что за фантазия?

В о л и к. Захотел — и подарил.

В а с и л и с а  Ф е д о р о в н а. У этого человека вчера был день рождения? Этого человека зовут Таня Донченко?

В о л и к. Я ничего не скажу.

В а с и л и с а  Ф е д о р о в н а. Ты уже все сказал. Иди!.. А я-то думала, что ты, образумившись, устыдившись, мне его подбросил. Ну, поступок не из самых смелых, но по крайней мере поступок. Да-а… Если перо у меня, то оно у меня, но если у меня его нет, то оно может оказаться где угодно, Волик. И тут уж я бессильна. Рекомендую тебе подумать об этом… Иди.

И Волик ушел.

Е в д о к и я  К у з ь м и н и ч н а (заглянула в учительскую). Он, Василиса Федоровна?

В а с и л и с а  Ф е д о р о в н а. Что — он?

Е в д о к и я  К у з ь м и н и ч н а. Он взял?

В а с и л и с а  Ф е д о р о в н а. Что взял?

Е в д о к и я  К у з ь м и н и ч н а. Ну, чего искали.

В а с и л и с а  Ф е д о р о в н а. Не он, не он…

Е в д о к и я  К у з ь м и н и ч н а. Ой, не дознались вы, Василиса Федоровна. Он!.. (И вдруг спохватилась.) Ой, большая перемена, звонок-то!..

Евдокия Кузьминична скрылась, и тут же зазвенел звонок. Коридор заполнился  с т а р ш е к л а с с н и к а м и. У ч и т е л я  заходят в учительскую.

У портала.

А н ц и ф е р о в. Александр Павлович, переспросите меня. Я все знаю. Это на меня какое-то затмение нашло.

А л е к с а н д р  П а в л о в и ч. Затмение кончится, тогда и вернемся к этому вопросу.

А н ц и ф е р о в. Александр Павлович, у меня ж ни одной двойки не было.

А л е к с а н д р  П а в л о в и ч. Ну, для разнообразия не мешает. Двойка, друг ситный, отметка полезная, обновляет организм, бодрит.

А н ц и ф е р о в. Александр Павлович, знаете, у моего отца давление какое? Двести тридцать на сто восемьдесят!

А л е к с а н д р  П а в л о в и ч. Ой-ей-ей!.. Тогда ему дневник не показывай. Исправишь — покажешь.

А н ц и ф е р о в. А он потребует.

А л е к с а н д р  П а в л о в и ч. Скажи — дневник на выставку взяли, в районо. Что мне тебя, врать учить?

А н ц и ф е р о в. Александр Павлович…

Но Александр Павлович уже зашел в учительскую.

В учительской.

П е р в а я  у ч и т е л ь н и ц а. Анна Максимовна, пятый «В» утверждает, что вы в прошлом году не давали, признаков делимости на три.

В т о р а я  у ч и т е л ь н и ц а. То есть как — не давала? Как — не давала?.. Где журналы за прошлый год?.. Где журналы?.. Я вам докажу.

П е р в а я  у ч и т е л ь н и ц а. Милочка, мне не надо доказывать. Ни один ученик пятого «В» не знает признаков на три.

В а с и л и с а  Ф е д о р о в н а. Товарищи педагоги!.. Прошу внимания!..

В т о р а я  у ч и т е л ь н и ц а. На пять знают, на десять знают, а на три, видите ли, не знают…

В а с и л и с а  Ф е д о р о в н а. Внимание, внимание, товарищи!.. Запишите и объявите по классам. Среда. Университет для родителей. Начало в девятнадцать тридцать в кабинете химии.

М о л о д а я  у ч и т е л ь н и ц а. Почему всегда в химии? Натопчут, накурят…

В а с и л и с а  Ф е д о р о в н а. Записали? Беседа районного эпидемиолога и лекция Майи Львовны «Нравственные принципы Макаренко».

М а й я  Л ь в о в н а. «Нравственный идеал Макаренко».

В а с и л и с а  Ф е д о р о в н а. Простите, «идеал». Так. Пятница. Из тюза приходил артист и назначил на пятницу организационное собрание драмкружка. Этот артист производит очень серьезное впечатление, и я надеюсь, что