— Не знаю, — признался Хан. — Секунд пять, может быть, шесть.

— Потому что услышали ее от меня? — коротко рассмеялся немолодой мужчина с бурным прошлым.

— А вы прозорливы, даром что джедай, — признал кореллианец. — Правда, кому как не джедаю веять оптимизмом в это чудное время, не правда ли?

— Возможно стоило бы брать с нас пример? — предложил Толм. — Несмотря на то, что Орден пал, большая часть наших друзей и товарищей безжалостно истреблена, мы — живы. И пока бьется сердце, или орган его замещающий, в груди последнего из нас, джедаям не положен конец.

— Могу поспорить, что про ситов говорили тоже самое, — хмыкнул Хан. — Мол, всех уничтожили, можно расслабиться.

Толм посмотрел на него внимательным взглядом.

— Самообразование или…

— Сложно игнорировать историю джедаев, когда твоя жена и ее брат — из вашего движения за мир, порядок и демократию, — скривился Хан, посмотрев на свою супругу.

Нет, не заметила и не услышала.

Не то, чтобы Хана в самом деле беспокоило то, что он в разговорах с Люком или Лейей слышал о джедаях против своей воли.

Он все еще не мог отойти от вести о том, что все это время в галактике были живы и трусливо скрывались сотни джедаев.

Сотни!

А возможно, до того, как Вейдер закончил активно на них охотиться, их было еще больше.

Вот только сидели и ничего не делали.

Нет, наверняка были и те, кто пытался победить ситов, но, думается, здесь Толм прав — такие плохо кончали.

Но даже так!

Уже шестой год идет после смерти Палпатина, а джедаи начали только-только вылезать изо всех щелей галактики.

Ну и кто они после этого?

На большинстве планет галактики называли таких хитрецов «мастера по загребанию жара чужими руками» и сильно не любили.

Нет, Хан не спорил с тем фактом, что в Альянсе повстанцев были джедаи или их ученики или чувствительные к Силе разумные.

Но будь в Альянсе все эти «прячущиеся сотни», насколько меньше хороших людей погибло бы?

Потерял бы Люк руку, если бы его обучили раньше, не заставляя различными сверхъестественными способами лететь на край галактики к умирающему гранд-мастеру Йоде?

Как много бед могло бы обойти их семью и близких стороной, если бы Лейя была обученным джедаем?

История галактики могла бы измениться в корне, если б джедаи не прятались по всем галактическим углам.

Но… к сожалению, прошлого не вернешь.

А Хан очень хотел бы повернуть его вспять и оживить старого-доброго Акбара.

У мон-каламари, конечно, имелись и свои причуды, но он был именно что стратегом государственного уровня, который не шел по головам к идее-фикс, а стремился побеждать с минимальными потерями.

Бел Иблис же…

Это, конечно, кощунство против своего же земляка, но легенда Кореллии, похоже, либо близок, либо уже переступил черту дозволенного в погоне за своими домыслами.

Операция при Камино покажет Хану прав ли он, или все же паранойя стала побеждать кореллианскую удачу.

— Тогда не понимаю вашего пессимизма. Даже самая крупная проигранная битва не является поражением в войне, пока есть те, кто готов сражаться за правое дело.

— Кто ж, как не джедаи знают это в мельчайших подробностях, — хмыкнул Хан, указывая на тактическую голограмму. — А теперь, раз у нас все хорошо с прорывам девятого минного заграждения, уважьте мой пессимизм и скажите, что мне кажется, будто нас ведут в ловушку.

Толм сверкнул единственным глазом и посмотрел на голографический стол, на котором отображался путь флота Альянса под командованием кореллианина, а так же горели иконки нескольких десятков файлов, вытащенных из базы данных центрального компьютера «Эндора».

— И что же натолкнуло вас на эту мысль? — поинтересовался он.

— Кроме того, что Бел Иблис передал под мое командование два десятка джедаев, большой флот, который вырос в два раза перед самой отправкой, да еще и один из джедаев, оказывается может подменить собой тактический суперкомпьютер, какой был у одного нашего перебежчика из Империи? — уточнил Хан. — Нет, совершенно ничего. Ровным счетом.

— Уверены.

— Конечно. Меня совсем не беспокоит, что в столь ответственную миссию отправили именно меня, а не собрали все возможные силы, посадив во главе самого Бела Иблиса. Я бы прекрасно справился с проблемами в секторах Меридиан и Антимеридиан — мофф Гетеллос это отнюдь не проблема уровня Доминиона, — высказался Хан. — А здесь, мы уже которые сутки прорываемся сквозь однотипные минные заграждения…

— И вас насторожила именно однотипность?

— Хатт побери, да! Во главе Доминиона стоит Пеллеон. Он ученик Трауна, а этот малый умел даже астероиды использовать для нескольких целей, — заговорил Хан. — Наши разведчики погибали на границах Доминиона, напарываясь не просто на минные поля на гипертрассах, а на слоеный пирог из мин, замаскированных астероидов, невидимых артиллерийских платформ, оборонительных станций и хатт еще знает что там было — так долго ни один разведчик не прожил. А здесь, по сути самый важный для победы Доминиона объект, и его система обороны — это десять однотипных минных заграждений?

— Говорите так, как будто мы не потеряли несколько кораблей в процессе их преодоления.

— Да никто не тратит десятки, если не сотни миллиардов на такую защиту, чтобы подбить пару кораблей!

— Возможно, что наши враги неумны, — предположил Гарм.

— Скорее поверю в то, что мы идем прямиком в ловушку, — покачал головой Хан. — Так не защищают самое важное. Не тогда, когда у вас есть рабочая система защиты. Да, в конце концов, они явно наблюдают за тем, как мы преодолеваем эти минные поля! Видят, что мы останавливаемся на ремонт. Так почему они не атакуют? У Доминиона несколько одних только звездных суперразрушителей! Тот, что встретил Акбар перед своей кончиной, «Лусанкия», вероятнее всего пропажа «Жнеца» из-под носа Фей’лиа, проведенная чуть ли не под копирку кражи «Лусанкии» — тоже дело рук Доминиона. А я не говорю про «Алый рассвет», дредноут, чтоб его!

— Да, я читал, что гранд-адмирал перед своей кончиной успел оттяпать огромный кусок бывшего Имперского Флота.

— Да, секторальный флот, а может и парочку, — угрюмо согласился Хан. — И пока мы «отдыхали», Пеллеон мог подвести сюда один ЗСР с эскадрой звездных разрушителей и задать нам трепку. Зачем спокойно сидеть и ждать, пока мы сами придем в гости?

— Не думали, что у них могут быть проблемы посерьезнее в настоящее время? — спросил Толм.

— Что, Палпатин вернулся, а я без Чубакки? — криво улыбнулся Хан. — Нет, мастер Толм. У Доминиона огромная территория, огромные ресурсы. Пеллеону тут даже ничего изобретать не нужно — у него есть готовое решение по защите границ Доминиона. Просто берешь и переносишь сюда. Но он этого не сделал. И я хотел бы знать почему такое наплевательское отношение к защите центра клонирования и создания армии.

— Могут надеяться на крепость планетарного щита, — начал предлагать варианты Толм. — Или же опасаются действий наших сил, а потому оттянулись к обороне. Выжидают подкрепления? Вариантов может быть очень и очень много. Но одно могу сказать вам точно — с тех самых пор, как мы начали применять Боевую Медитацию, не было обнаружено ни одного враждебного или любого другого разума, который бы наблюдал за нами на значительном удалении от флота.

— Спасибо, успокоили, — Хана рвали сомнения. — Но Траун уже проворачивал против нас игры с дроидами. Насколько помню, джедаи их не чувствуют?

— Некоторые — могут, но это крайне редкое умение. Большинство лишь в состоянии почувствовать непосредственную угрозу из-за действий дроида, — признался Толм. — Джедаи не всесильны.

— А по Вейдеру такого не скажешь, — покачал головой Хан. — Так или иначе, но мне не нравится происходящее. Мадина упрямым буром хочет переть в атаку, я же думаю, что здесь что-то не чисто.

— От того, что вы это будете повторять, ситуация не изменится, — предупредил Толм. — Совсем скоро мы пробьемся сквозь остатки девятого заграждения, разумные отдохнут и остается финальный рывок. Возможно, что за ним нас ждут другие линии обороны.

— Нет, — возразил Хан, указывая на выделенный участок космоса, соединяющий Лабиринт Риши, карликовую галактику-спутник основного массива звезд, и планету Камино. — Я уже высчитал дистанцию. Здесь как будто дроиды все минировали — без мозгов и фантазии. Однотипные минные поля, расставленные через равные промежутки. И после десятого как раз в паре световых лет — граница системы Камино.

— А я даже не обратил внимания на то, что промежутки