выключив её. И этого никто не заметил, так как инструкцию по использованию помещения и коды для систем его защиты просто забыли законсервировать. А возможность выключения защиты предусмотрено, потому что как иначе доставлять в Отдел Тайн химер? Через Атриум тащить?

Конечно, есть действующие транспортные узлы, но они охраняются.

Руквуд встретил нас. Я наложил на себя наиболее надёжную маскировку и отправился на разведку, как самый одарённый маг из присутствующих, пока остальные ждали. В интересующих нас помещениях Отдела Тайн не было Министерских, кроме нескольких заимперенных. Но было три наблюдателя от Ордена Феникса.

Действия? Убить? А если тревога поднимется? Империус? Непростительные могут обнаружить. Трансфигурировать или оглушить? Если отслеживают жизненные показатели, то заметят.

Отдел Тайн место интересное — он хорошо экранирован, сюда даже фениксом не попадешь, в отличии от большинства остальных уровней Министерства. Но именно по этой причине эти люди не могут быть на постоянной связи с Дамблдором.

Вскоре решение было готово. Изолированные одиночные цели подверглись Четвертому Непростительному. Ещё три безумца, лежащие как упали и смотрящие прямо перед собой.

Пора докладывать начальству. Через минуту, благодаря зельям побив олимпийские рекорды по бегу, я уже докладывал:

— Обнаружено и ликвидировано три наблюдателя вероятно из Ордена Феникса. Больше посторонних не обнаружено. Можем начинать.

Вскоре мы были в холле отдела Тайн. Все здесь было черным, даже пол и потолок; вокруг всей комнаты через равные интервалы были расположены одинаковые черные двери без ручек и табличек, а между ними горели синим пламенем свечи в канделябрах. Их холодный мерцающий свет, отражаясь на гладком мраморном полу, делал его похожим на темную воду под ногами. Раздался низкий рокочущий звук, и свечи на стенах поехали в сторону. Круглая комната вращалась. Стены завертелись так быстро, как лопасти вертолёта, затем, так же внезапно, рокот стих и все снова замерло в неподвижности. Даже с моим разогнанным зельями восприятием было трудно уследить, в какую именно дверь мы вошли.

Если верить буклету для поступающих на работу, то Отдел Тайн занимается исследованиями, наблюдением за магическими проявлениями, работает над разгадкой тайн магии, смерти, времени, пространства, мыслей и любви, а также записывает и хранит все когда-либо сделанные пророчества. К большей части этого у Руквуда есть допуск, пора начинать операцию.

— Комната Разума, — громко произнёс Руквуд.

Одна из дверей распахнулась.

Я почувствовал работу выпитых зелий — что полумрак предыдущей комнаты, что яркий свет люстр в этой — видимость была отличной и предельно четкой, глазам не потребовалось время на привыкание.

Мы оказались в помещении, освещаемом низко висящими люстрами, выглядящими золотыми. Комната была практически пуста. Раньше здесь было оборудование для получения Мозгов. Но его уничтожили как Темномагическое. Лет через сто убрали большую часть другого оборудования, которым пытались убедить мозги работать.

Сейчас комната была практически пуста, если не считать нескольких столов и огромного полного стеклянного аквариума, который занимал самую середину комнаты. Аквариум был так велик, что в нём можно было утопить всех присутствующих и уровень воды не изменился бы и на миллиметр.

Руквуд подошёл к аквариуму и начал стучать по стеклу. Потом забрался по стоявшим вплотную ступенькам до уровня верха аквариума. К границе между воздухом и какой-то темно-зеленой жидкостью стали подплывать жемчужно-белые комья — Мозги.

Руквуд взмахнул палочкой, и в один Мозг попало Четвертое Непростительное. Тот немного подёргался и успокоился. Остальные мозги начали суетиться и толкаться, словно рыбки в аквариуме перед кормлением.

— Я здесь, мои хорошие, — порадовал их Руквуд. — Мы переселяемся.

Так вот ты какой — Хагрид, закончивший Хогвартс…

Вскоре мы слили из аквариума немного темно-зеленой жидкости и начали в банки по одному пересаживать мозги, а потом это грузили в контейнеры с расширением пространства. Один экземпляр погрузили не в оригинальный состав, а в синтезированный нами — Руквуд достал формулу. Вроде бы Мозг не испытывал никакого дискомфорта. Теперь главное донести их до базы. Эйвери под маскировкой вместе с мозгами добрался до склада и стал ждать разрешения на выход. Увы, уйдём все вместе. Руквуд через заимперенных отключил сигнализацию, для системы слежения всё, что сейчас происходит — ремонт и перестановка мебели и образцов, но если что-то исчезнет из Отдела Тайн, то поднимется тревога.

Мы опять оказались в холле.

— Комната времени! — приказал Руквуд.

Двери завертелись и вновь мы вошли уже в другую открытую дверь.

Внутри нас встретил заимперенный Бродерик Боуд, сотрудник Отдела Тайн. Он стоял в углу, наколдовав себе на голову какую-то непрозрачную сферу — иллюстрация на тему:"Не слышу, не вижу, не говорю.»

Всюду был свет и блики. Со всех сторон смотрели часы — большие и маленькие, всевозможных форм и размеров. Чары фильтрации звука снижали шум от тика часов до приемлемого уровня. Некоторые часы стояли, некоторые шли медленно, другие как обычные часы. Несколько вертелись так быстро, что удерживались на месте только потому, что были прикручены к полу. Сбоку стояли стеллажи с хроноворотами. Обычными, как у меня, совсем крошечными и огромным — песочные часы размером с человека. Это очень ценные вещи, надо забирать. Пожиратели начали это всё загружать.

Но больше всего меня привлекло не это.

Переливающееся мерцание исходило от стеклянного сосуда куполообразной формы, стоявшего в дальнем конце большой комнаты. Если верить Руквуду, это внутри время течет вспять. Если бы не было побочных эффектов, это было хорошей альтернативой эликсиру жизни…

Эдвард что-то приказывал. Пожиратели грузили всё в экранирующие контейнеры. Руками или магией. К часам, перед тем как их сунуть внутрь, подсоединяли накопители маны. Я же просто стоял и наблюдал. Эдвард походу решил, что главное — чтобы я не мешалась.

Руквуд же что-то колдовал с высотой в его рост прозрачным сосудом, который казалось был полон искристого, бушующего света. Я наложил на себя заклятие, увеличивающее остроту зрения. Детализация выросла в разы, но в эти же разы упало поле зрения — словно в микроскоп посмотрел. Я понял, что то, что я принял за свет на самом деле — это разогнанные до невероятной скорости крошечные песчинки. Странно, они должны производить на содержимое эффект мелкой дроби, но они просто проходили сквозь плотный с виду объект. Я вернул зрению прежний режим.

В потоке крошечных песчинок мерцало яйцо. Вскоре из яйца появилась птица, которую, если бы не магическое зрение, можно было принять за колибри. Вскоре птичка превратилась