В кабинете стояло большое белое кресло и по бокам от него два шкафчика с каждой стороны. От шкафчиков к креслу тянулись прозрачные трубки, сверху светила медицинская люстра.

— Как в кино, — вполголоса проговорил я. — Всё-таки не врут хоть в этом.

— Почти, — Наталья, видимо, услышала сказанное мной, — за малым исключением. Садись, герой. Кино сейчас начнется.

Я сел в кресло, Наталья зафиксировала ремнями мою грудь, при этом так наклонилась, что я смог заглянуть за вырез халата. Ох, не о том я думаю, совсем не о том. Потом зафиксировала руки и ноги. Я немного вспотел, и ладони стали мокрыми, мысли из головы все улетучились, и лишь образ красивых холмов занимал весь мозг. Надо бы ее искупаться сводить.

Тем временем Наталья закатала рукава на моей куртке и ввела в вену катетер для подключения системы на правой руке и то же проделала на левой. Меня немногого стало трясти.

— Может, последнее желание?

— Не бойся, все хорошо, мы не причиним вреда, — с улыбкой Джоконды вполголоса произнесла Наталья, — постарайся расслабиться, это недолго.

Вадим следил за приготовлениями из коридора, потом он повернулся и вошел в дверь рядом с процедурной. Внутри находился врач, осматривавший меня в конце процедуры.

— По какой схеме будем работать? — он оторвался от экрана монитора. — Роман готов на сто процентов, показатели отличные, можем попробовать полный цикл за один сеанс, — он сложил руки на груди. У Вадима дернулась щека при этих словах.

— Нас просят ускориться, док, мы точно его не потеряем? — он пристально посмотрел в глаза доктору. — Не хотелось бы потерять сейчас испытателя.

— По результатам он готов, а там один Бог ведает, — при этом док ткнул пальцем в потолок, — тьфу-тьфу, чтоб не сглазить.

— Раньше ты таким суеверным не был, — Вадим подошел ближе к столу управления, — запускай полный цикл.

Док склонился над столом и проговорил в микрофон:

— Наташенька, у вас все готово? — и дождавшись ее утвердительного кивка, стал нажимать различные клавиши на столе, — начинаем. Следите за его реакцией.

После слов доктора шкафчики издали шелестящий звук, и по одной из трубок двинулась розоватая жидкость к моей руке. Я, как загипнотизированный, смотрел на это движение. Во рту стало сухо, по виску скатилась капля пота, жидкость дошла до катетера, спина стала мокрой. Жидкость вошла в иглу и …. Стала втекать. В меня. При этом я ничего не почувствовал, по другому катетеру из меня стала вытекать красная жидкость. «Это кровь, — подумал я, — моя кровь». Сердце забилось сильнее, дыхание стало коротким и частым, я до боли вцепился пальцами в подлокотники.

— Роман, все хорошо, эта машина работает по принципу гемодиализа, она чистит кровь, — голос Натальи вернул меня в реальность, — сейчас появится усталость и тебе захочется спать. Не сопротивляйся этому. Спи, страшного ничего не будет, я за тобой присмотрю, — я слышал это уже издалека. Звуки угасли вокруг. Тишина. До звона. На меня навалилась усталость, веки стали тяжелые, я закрыл глаза. Тьма, теплая, мягкая, подхватила меня на руки и закружила. Как тепло, мягко, сон или явь, лишь бы не кончался, не отпускай меня, кружи, кружиии…

Проснулся я не сразу. Звуки с улицы, они первыми пришли ко мне, пели и щебетали птицы.

«Странно, в Москве, в центре так поют птицы, не замечал раньше», — я не двигался, просто лежал и слушал. — «Может, это все еще сон. Сон, я ж в кабинете, привязан к креслу» — я пошевелил плечами. — «Нет, ремней не чувствую, странно. Тогда где я?» — новая порция мыслей пыталась вернуть меня из рук тьмы.

Я открыл глаза. «Дома, я лежу дома на своём диване. Дома. Хорошо» — мысли текли медленно, мне было спокойно.

«Стоп, ведь я стал частью эксперимента, со мной что-то сделали» — новая мысль ударила меня, как молот. — «Я теперь другой». Я резко сел, откинул одеяло и стал осматривать себя. «Да нет, все на месте, кто-то раздел меня. Значит, он или они привезли меня домой, положили на диван, раздели и ушли».

— Игорь, ты здесь? — голос у меня был хриплым. — Кхм, кхм. Кхм.

— Да, мастер, вы проснулись. Мне было велено не будить вас, — голос Игоря был тих.

— Игор, с тобой все в порядке? Ты странно себя ведешь, и что это за таинственность? — я спустил ноги на пол и поискал свои штаны.

— Не все уехали, здесь осталась особа, не хочу, чтоб она нас слышала, — голос Игоря становился все тише и тише. — Она там, там на кухне. Ведет себя как хозяйка. Ей не понравились мои мофги.

— Дааа. Как интересно. И это именно особа, женщина? — я поднял голову и посмотрел на камеру. — И она еще и готовит у нас. Как ты это допустил?

— Простите, мессир, мне нет прощенья. Но я не мог сопротивляться создателю. С людьми, что привезли вас ночью, прибыл и создатель меня.

— Так-так, создатель, значит. Сам создатель спустился к грешным, — я улыбнулся, представив это.

«Ночь, четверо несут бессознательное тело, и за ними шествует Творец со свечением над головой. Ха-ха!»

— Нет, мессир, он создал только меня, — Игор ответил еле слышно.

— Так, давай покончим с загадками и посмотрим, кто к нам пожаловал, — я запахнул вокруг себя на манер римских мыслителей одеяло, так как никакой одежды в обозримом пространстве не обнаружил, и направился на кухню.

У плиты стояла Наташа и готовила блинчики, аромат стоял обалденный, при этом слушала музыку в наушниках и не слышала, как я вошел.

На ней была надета легкая полупрозрачная майка и одна из бретелей соскользнула с плеча. Майка была короткой и широкой. Спортивные шортики, такие маленькие, что показывали больше, чем скрывали. Они туго охватывали попку, стройные ножки были продолжением картины. При этом весь этот ансамбль очарования и соблазнительности двигался под какой-то ритм, давая команды к поднятию и напряжению в моем организме. Таким Наташа меня и увидела.

— Роман, — она сделала паузу, — уже проснулся, — первое, что она сказала, повернувшись ко мне, окинув меня взглядом, — вижу, завтрак может подождать, — ее взгляд остановился в районе моего живота.

— Я, ыых, — из меня вырвался странный звук, похожий на вой, я сделал шаг в её сторону. Одеяло сползло с меня, цепляясь за выпуклости на теле.

— А ты можешь поразить, — сказала она, не поднимая взгляда, — и чего так долго?

Это последнее, что она сказала.

Я коснулся ее плеча, гладкого и теплого. Меня колотило от желания. «Боже, как я хотел сорвать с нее все». Во мне бился зверь, ища выход.