к войне голландцев и испанцев, и вместе с тем, ничего теперь не можем поделать с морским сообщением немцев и французов. В итоге, пускай мы и лишили врага их портов, однако от моря их окончательно не отрезали.

Естественно, поставки топлива в немецко-французскую армию стали составлять лишь десятую часть от того количества, что поставлялось ранее. Тем не менее этого тоже было немало, и топлива было вполне достаточно для содержания боевых машин. Кроме того, немецкие учёные очень вовремя создали синтетическое топливо. Я уж не помню, когда оно было создано в моем мире, но, по-моему, они совершили научный прорыв.

Кроме этого, происходили ещё интересные вещи. Немцы ведь большие умельцы по части механики Каким-то образом они в кратчайшие сроки сумели половину своих автомобилей переоснастить газогенераторными двигателями. Возможно, здесь не обошлось без магии, но утверждать что-то сложно без разведки. Как доложили наши разведчики, для газогенераторных двигателей требуется древесина, а древесину они стали вывозить из Польши в огромных количествах.

У поляков даже стала ходить шутка про немецкие парикмахерские войска.

— Почему парикмахерские? — спросил я.

А всё дело в том, что немцы буквально побрили польские леса налысо. Польша, особенно та территория, которая была оккупирована немцами, стала главным поставщиком ресурсов для немецко-французской армии, причём, естественно, против их воли. Ведь из Польши вывозили не только дрова, но и каменный уголь и другие редкоземельные материалы. И вот здесь начальник генштаба без моей подсказки предложил активизировать на территории Польши активную диверсионную деятельность.

Сами поляки довольно успешно взрывали рельсы, охотились на солдат и офицеров, раздёргивали внимание командования так, как только могли. Вредили снабжению, глушили телефонную связь. Но этого всё равно было маловато.

Шапошников по согласованию с Рокоссовским и с моего высочайшего одобрения, конечно же, предложил отправить в Польшу две бригады специально обученных диверсантов. Бригады, конечно, не по количественному составу, а по наименованию. А так там едва ли наберётся по двести человек. Все же количество до пехотной бригады совсем не дотягивает, но и этого немало. Всё-таки сила диверсионной группы не в боевой мощи, а в хитроумности и смекалке. И здесь количество не всегда решает.

Я обратил внимание, что командиром одной из бригад был назначен подполковник Старинов, а второй бригады — подполковник Медведев. Любопытнн, это однофамильцы знаменитого диверсанта Старинова и командира партизанского подразделения Медведева, или они самые и есть, только в другой реальности. Всё же слишком часто я удивляюсь тому, как часто история этого времени выдаёт такие фортеля. Хотя почему должно быть иначе? Изменения-то не такие уж и большие, и пускай история слегка сменила русло развития, однако люди всё те же самые. И таланты у них те же самые, и желания и навыки.

Кутепов, кстати, сообщил, что подполковник Медведев обладает особым даром. Он умеет затаиваться так, что ни одна собака не почует. Более того, полковник умеет прятать таким же образом под пологом невидимости до пятидесяти человек. Для диверсионного дела это очень ценное качество. Поэтому партизанско-диверсионной бригаде Медведева было поручено уничтожать шахты с каменным углём, чтобы лишить союзников топлива для паровозов. Понятно, что целиком уничтожать шахты сложно, да и не нужно этого. Война ведь однажды закончится, и Польша снова вернётся в состав России и нам потом с этими шахтами придётся что-то делать. Но сделать так, чтобы приостановить выработку на недельку или две, тем самым парализовав добычу, мы вполне можем. И нам это будет очень выгодно. Тем более, новая британская взрывчатка, усиленная нашей магией, которая очень хорошо зарекомендовала себя в Париже, действовала на ура. Ведь при помощи той самой взрывчатки мы взорвали Эйфелеву башню.

У Старикова была иная задача. Его бригада (разумеется, название условное) получила задание работать по штабам. В его ведомстве было довольно много снайперов и гранатомётчиков, чьими целями была охота на офицерский состав и буквально обезглавливание вражеской армии. Гранатомётчики охотились на вражеские штабы. Ведь штаб — это не только командование, но и карты, документы, средства связи, управление довольствием и всё-всё-всё. А если по дороге не попадётся штаб, то невредно уничтожить какой-нибудь вражеский гараж, склад ГСМ, либо обстрелять какую-нибудь колонну техники, если, конечно, смогут уйти после этого и затеряться в лесах, не попав под вражеский огонь.

И ещё одно задание было у Старинова и Медведева. Они должны были наладить организацию польских повстанческих отрядов и буквально взять над ними шефство. А в последствии, в зависимости от их эффективности, мобилизовать их и взять под полное командование. Всё-таки мы стали больше внимания уделять и польским диверсантам. Пускай они и самовольно взялись за это дело, буквально на ходу сменив курс и выбрав другого врага, а нас при этом признав другом, тем не менее уже успели себя показать неплохо. Хоть учёба их стоила немалой крови польскому народу.

Была и ещё одна причина действовать таким образом. Ведь Польшу мы однажды освободим, а бесхозные партизанские отряды, которые подчиняются лишь своим командирам, (а те в свою очередь подчиняются чему угодно, но не власти), нам совсем ни к чему. А иначе в будущем эти отряды могут взяться за старое и стать нешуточной головной болью уже для нас. Мы, конечно, будем их использовать для нашего противника, но расформировать их всё равно придётся. Наиболее достойных людей переводить в ряды Российской армии и давать хорошие чины и звания. Ну а тех, кто не пожелает подчиниться, придётся либо изолировать, либо уничтожать, и с этим ничего не поделаешь. Безусловно, какой-то процент анархистов останется, но процент — это всё же не вся масса польских повстанцев, действующих против наших сил.

Кроме того, когда смотрел списки офицеров, пребывающих в бригадах Медведева, обратил внимание, что переводчиком у них значится поручик Николай Иванович Кузнецов. Если этот тот самый Николай Иванович Кузнецов, который во времена Великой Отечественной войны входил в состав отряда Медведева и уничтожал наиболее значимых фашистских офицеров, включая гауляйтера Украины Эриха Коха, то это вообще любопытная история. Так и хочется кликнуть: «таких совпадений просто не бывает!». Но история, как я давно заметил, неумолимо навёрстывает своё.

Ещё один интересный факт. Благодаря разведданным, полученным Кузнецовым, когда-то стало известно о немецком наступлении в районе Курской Дуги. Разумеется, не один Николай Иванович получал разведданные, были и другие разведчики. Но тем не менее.

Тут я задумался. По воспоминаниям Дмитрия Медведева Николай Иванович Кузнецов был прирождённым лингвистом. Я бы даже сказал природным. Он обучался немецкому языку где-то на Урале, и немцы считали его истинным пруссаком. Когда партизанский отряд Медведева действовал на территории Белоруссии, Кузнецов за несколько дней выучил белорусский язык. А когда отряд зашёл на территорию Польши, то, естественно, Николай Иванович освоил язык поляков как урождённый поляк. Тут стоит задуматься. Может, и в нашем мире были одарённые, и Кузнецов один из них? Только Кутепова с его даром там не было, чтобы это определить. А так я бы, наверное, не удивился. Считается, что избавиться от российского акцента практически невозможно. Это одна из тех причин, почему российские актёры не востребованы в Голливуде. Именно из-за акцента. А здесь настоящий уникум. Думаю, его бы точно взяли в голливудские актёры. И рационально ли такого талантливого человека, как поручик российской армии Кузнецов, использовать как банального диверсанта?

Группа Медведева относилась к Шапошникову. Поэтому, не раздумывая, я снял трубку и позвонил начальнику генштаба.

— Господин генерал, а может мне кто-нибудь из ваших подчинённых уточнить, владеет ли поручик Кузнецов, что в составе диверсионной группы Медведева, иностранными языками?

— Ваше Величество, об этом я могу доложить вам лично, — ответил Матвей Кузьмич. — Поручик Кузнецов владеет тремя европейскими языками. Я об этом знаю не понаслышке, потому что лично знаком с поручиком. В своё время мне его рекомендовали как уникума в своём роде. Кузнецову достаточно неделю или две, чтобы изучить иностранный язык, причём любой. И это без каких-либо способностей. Его уже проверяли неоднократно. Чистый природный талант.

— Так, так, так… — побарабанил я пальцами по столу. — Тогда, господин генерал, я рекомендую перевести Кузнецова в ведение генерал-майора Фраучи. Нам такие люди нужны сейчас в разведке.

— Ваше Величество, — ответил мне генерал. — Я уже пытался это сделать