— Тридцать девять будет летом. — У Оксаны Николаевны поднялись брови, видно было, что ответ ей не понравился.

Принесли заказ, они втроем пообедали, и мать Бориса удалилась сухо попрощавшись.

22

Прошло две недели как Марина и Борис начали встречаться, они обедали в кафе, мужчина снова завёл разговор о свадьбе:

— Пора уже нам начать жить по новому, что мы как подростки, по углам прячемся, тем более ты знакома с моей мамой. Пошли в ЗАГС я хочу, чтобы ты официально стала моей.

— Нет, я не хочу, зачем расписываться, разве так не хорошо? — Она до сих пор боялась раскрыть свой секрет про младшего сына, но чувствовала, что тянуть уже нельзя, может кончиться плачевно. — Тем более, я маме твоей явно не понравилась.

— Плевать я хотел, на мнение других. Ты уже месяц думаешь, всё, я больше ждать не хочу. Время идёт, хочу видеть тебя рядом постоянно, а не несколько часов в день. И в выходные тоже.

— Я не готова — Марина вздохнула, и посмотрела любимому в глаза.

— Завтра берёшь паспорт и приходишь к девяти часам к ЗАГСУ, не придёшь, я обижусь. — Борис так посмотрел на женщину, что она поняла, что он говорил серьёзно.

Вернувшись на работу, после разговора о женитьбе, Марина не могла сосредоточиться, поэтому ей пришлось задержаться, чтобы закончить дела.

Галина Владимировна попрощалась с Мариной и направилась домой, зима в этом году не была холодной, поэтому она решила прогуляться до дома пешком.

— Галя? Это ты? — услышала она знакомый голос. Галина подняла глаза и увидела перед собой мать Белова Бориса.

— Оксаночка, привет! Выглядишь, как всегда, великолепно, на двадцать пять — они засмеялись и обнялись. Немного поговорив о своем, разговор зашёл, об их мальчишках.

— Как там Андрей, поживает. Так и не женился?

— Да ну его, — махнула рукой тетя Галя, — наверное, уже все, не дано ему серьезные отношения завести. Тут пришла к нам, такая хорошая женщина, Мариночка, вроде что-то наклёвываться стало, так твой Борис появился, и любовь у них случилась.

— Марина? Работает у Андрея? — было видно, что Оксана о чем — то задумалась.

— А кем работает?

— Да на моем месте теперь, я ведь уже устала, отхожу потихоньку от дел. А она теперь, бедная, задерживается, вот и сейчас мы ушли, а Марина сидит, работает еще. Молодец.

— Понятно, ну не буду твое время отнимать, беги, отдыхай. — Женщины попрощались.

Оксана Николаевна, решила зайти в офис к Кашину и поговорить с Мариной, всё высказать, что она думает об отношениях с её сыном. Она знала, где находится кабинет Галины и быстро сориентировалась в здании.

Оксана Николаевна постучала, и зашла к Марине, она увидела, что женщина внимательно изучает документацию, лежащую на столе.

— Марина, извините, отчества не знаю, я к вам с разговором.

Девушка подняла глаза, и тут же соскочила с кресла от неожиданности, перед ней стояла мать её любимого человека.

— Добрый день — испуганно проговорила она — Проходите, присаживайтесь, — она указала на стул перед собой. — Хотите чай, кофе?

— Спасибо, я ненадолго, давайте присядем. — Оксана села на стул, видно, что не знала, как начать разговор и подумав, сказала. — Марина, я люблю своего сына, он у меня один, и я хочу, чтобы Боря был счастлив. Первый брак у него не удался, сейчас он ещё относительно молод и может еще иметь детей. Я прошу Вас оставить его, для его же блага. Вот у вас есть дети?

— Да. Трое — не стала скрывать Марина, слова матери Бориса как будто резали её сердце на части.

— Трое? — глаза Оксаны Николаевны округлились — Как женщина я Вам завидую, трое детей, это же так хорошо, вы обрели свое счастье в детях, дай те же Борису такое же. Вы уже не сможете родить полноценного ребёнка.

— Я Вас поняла, Оксана Николаевна, — сухо сказала женщина.

— Мне очень жаль, я знаю, что Боря вас любит, но пусть он забудется в объятиях другой женщины, помоложе. Извините меня, мне тоже не приятен этот разговор. Поймите меня как мать.

Марина сдерживалась, чтобы не зарыдать, она попрощалась с неожиданной гостьей, села за стол, навалилась на него и тихонько заплакала.

Андрей Ильич поднимался по лестнице в свой кабинет, и навстречу ему спускалась красивая пожилая блондинка:

— Оксана Николаевна, какая неожиданная встреча, — Андрей обнял мать друга — что вы делаете у меня в компании? Борис давно со мной не работает.

— Да проходила мимо, решила навестить твою тетю, а оказалось, что уже рабочий день закончился, — соврала женщина.

— Понятно, может тогда ко мне, кофе попьем?

— Извини, я уже устала и хочу домой. В следующий раз.

На следующее утро Марина стояла у детского сада, она проверила сумочку, паспорт лежал в кармашке, она достала его, посмотрела, подержала в руках, в голове звучал голос Оксаны Николаевны «ему нужна женщина помоложе», положила обратно, села в машину, тяжело вздохнула, в груди у неё защемило, но она поехала на работу.

Борис стоял около ЗАГСА он ждал её, всматривался в проходившие силуэты, но нужного не было, он прождал около часа, Марина так и не появилась. Мужчина в гневе пошёл к машине, и яростно хлопнув дверью, поехал в офис.

У Марины с утра на работе дела не шли, она не могла сосредоточиться, цифры расплывались, и отчего-то хотелось плакать. Галина Владимировна с Надей, догадались, что сегодня, её не стоит беспокоить, когда в обед Борис не появился, стало ясно, что эти двое поссорились. Тетя Галя с Надеждой пошли на обед, Марина же, осталась в кабине, сказав, что нет аппетита.

Борис очень разозлился на Марину, весь день он ходил нервный, всем был недоволен, кричал на подчиненных, всё его не устраивало. Он понял, что находиться в офисе больше не может, и ушёл на два часа раньше положенного. Поехал в сторону дома, увидел бар, остановился и зашёл. Заказал бутылку водки.

Марина была как «зомби» она делала все как во сне, забрала Стасика из садика, по дороге захватила Катерину, и поехали в поселок «Сосновый». Дочь сразу увидела, что с мамой что-то происходит, пока она вела автомобиль, Катя решила не трогать Марину. Дома Катерина обняла мать и погладила по голове:

— Что случилось, ты же была такой счастливой? Борис тебя обидел? — Марина посмотрела на девушку и помахала головой.

— Нет. Это я его обидела, — стараясь сдерживать слёзы, чтобы родные не видели её страданий,