Но в какой-то момент рассудок взял свое, и я оттолкнула Сергея. Мне стало противно и от поцелуя, и от себя самой. Когда он касался меня, я действительно таяла, сердце переставало биться, и казалось, что все замерло вокруг. Я, затаив дыхание, следила, как он проводит пальцами по моей коже, вызывая приятные ощущения. Наверняка Сергей пользовался спросом у представительниц противоположного пола. Он был таким нежным, таким соблазнительным, несмотря на свою необычную внешность.

– Я тебя не впечатлил? – мужчина заметил, как я стушевалась, не в силах что-либо сказать. Я чувствовала, как на нас смотрят тысячи любопытных глаз, и покраснела, ощущая жуткий стыд. – Чего ты стесняешься? Ты девочка уже взрослая, должна понимать, к чему все приводит. Или ты до сих пор помнишь нашу близость? Если честно, меня это заводит. Если бы не эти дамочки, я бы повторял это снова и снова.

– Спасибо дамочкам, что они сейчас здесь, – передразнила я его.

– Это пока что. Как только я приведу тебя домой, у нас снова все случится. Чего ты боишься, малышка? Я очень ответственный мужчина. Если ты боишься, что я оставлю тебя, то не стоит. Мои чувства велики к тебе. Я не стану бросать ту женщину, которую люблю всем сердцем. Ты заслуживаешь самого лучшего, куколка. Я твой мужчина, ты моя женщина. Не стоит этого стесняться. Что естественно, то не безобразно.

– Значит, твои посещения продолжатся?

Сергей довольно улыбнулся.

– Конечно. Даже если мне их запретят, я найду способ тебя увидеть. Я не из тех, кто легко сдается.

32

– Меня уже выписывают? Так быстро? – после завтрака больным раздавали таблетки, и когда наступила моя очередь, Екатерина Владимировна, только что вышедшая из отпуска, сообщила мне о выписке. – А куда? У меня же нет дома!..

– Это ты у нее спроси. Мне дали распоряжение подготовить документы к выписке. Оставайся пока в палате. Вещи свои собери, или что там у тебя…

– Хорошо.

– Тебя выписывают? – Света была в шоке.

– И куда? К твоему жениху? – к нам подошла Нина.

– А куда же еще? У меня больше никого не осталось. Не хотелось бы мне жить у чужого человека, но, видимо, другого выхода нет.

– Почему ты сразу думаешь о плохом? Может, тебе у него понравится, и все будет хорошо?

– Да я не думаю о плохом, Свет. Я просто не понимаю, как можно отпустить больного к чужому человеку. Ай, ладно. Чем дальше в лес, тем больше дров. Людмила Афанасьевна сама знает, что делает.

На улице уже наступил конец июля. Последние июньские дни сопровождались проливными дождями. Лето действительно выдалось холодным – на моей памяти дождей было больше, чем теплой погоды. И сейчас, за окном, шел дождь: по стеклу стекала вода, капая на траву под откосом. Возле отделения находилась небольшая полянка. Иногда ее косили электрической косилкой. Мужчина, обмотанный передником и оборудованием, водил ею из стороны в сторону, издавая противный оглушающий звук.

– Привет.

Ровно в двенадцать на пороге отделения появился Сергей.

Он довольно улыбнулся и прижал меня к себе:

– Ну что, ты готова?

– Да, я собралась.

– Хорошо. Я принес тебе теплые вещи.

Я улыбнулась и пошла переодеваться.

Света с завистью смотрела на меня.

– Как я тебе завидую, Настюх. Такой солидный жених тебе попался…

– Солидный не солидный, но все же чужой. Мы совершенно разные. Тем более он намного старше. О чем мне, молодой, с ним разговаривать?

– Не обязательно разговаривать. С мужиками только одно дело делают.

– Я тебя поняла.

Света помогла мне надеть куртку:

– Не в том смысле. Мужики они же наши мужья. Они защищают нас, обеспечивают. А мы убираем, стираем, рожаем детей. Это наша прямая природная обязанность.

– Из меня хреновая жена, если честно.

– Да тебе это и не понадобится. Жених твой наймет домработницу, если что. А ты будешь отдыхать да ублажать его. Разве это плохо?

– Ладно, Свет, я пойду. Счастливо.

– Счастья тебе!

Сергей взял мои вещи, и мы покинули отделение.

– Зайдите в главный корпус, – напоследок сказала нам Людмила Афанасьевна, сверкнув глазами, – вам пропишут лечение и рекомендации. Желаю вам счастья.

Я ничего говорить не стала – Людмила Афанасьевна явно была не в духе. Зачем себе делать хуже?

Мы приехали к Сергею домой спустя полчаса.

– Теперь ты будешь жить здесь, – сообщил Сергей, закрывая за собой дверь. – Спать мы с тобой будем вместе, вещи твои будут храниться в спальне. Я приготовил все необходимое, так что, можешь не волноваться. Можешь сходить в душ, а я пока приготовлю что-нибудь. Ветровку повесишь в прихожей. Можешь раздеваться прямо здесь, в зале. Стесняться нам нечего.

Я усмехнулась и перечить не стала. Нерешительно сбросила ветровку, затем майку и брюки.

– Полотенце в ванной. – Сергей проводил меня пристальным взглядом.

Чую, сегодня у меня будет жаркая ночка.

Ванная была небольшая. Я залезла в ванну и взяла душ со стены. Включила горячую и холодную воду одновременно, смешивая их. На туалетном шкафчике стояли различные шампуни и гели, но мои находились отдельно. Возможно, Сергей разбирается в женской косметике, да и шампунь отнюдь не дешевый. Вкусно пахнущий, хоть и склизкий. Гель для душа аналогичный, с приятным ароматом французского парфюма.

Я помылась, выключила воду и, обтеревшись мягким банным полотенцем, закуталась в халат. С кухни доносились вкусные запахи, и желудок заурчал от голода. Я вышла из ванной и направилась в зал, замотав длинные волосы в полотенце.

– С легким паром.

– Спасибо.

– У меня почти все готово.

– Мои художественные принадлежности в спальне?

– Когда все будет готово, я тебя сам позову.

Я пожала плечами и направилась в спальню. Пролезла к шифоньеру и открыла створки, где лежали мои вещи с больницы. После села на диван, вытянув ноги, положила на колени альбом и принялась рисовать.

– Ты очень красиво