Одержимый перемахнул прямо к ним и походя полоснул когтями двоих, оказавшихся ближе всего, оросив всё вокруг брызнувшей во все стороны кровью и жадно пожрав вырвавшиеся наружу хороводы звёздочек — убитые были тенями, хоть и не очень сильными.

Ещё один, надо отдать должное, успел сориентироваться в обстановке и попытался создать что-то вроде ледяного щита… Но не преуспел — отправился следом за товарищами с напрочь оторванной головой. Окутанные красной аурой демонические когти без труда разнесли не успевшую сформироваться конструкцию.

Оставшиеся просто кинулись прочь, столкнувшись в дверях и потеряв драгоценные секунды. Это могло стоить им очередной жизни… Но их спасло то, что у одержимого была другая цель, куда более важная.

Которая со всей доступной скоростью пыталась уйти от преследования.

Как раз в тот момент, когда голова незадачливого повелителя льда отделилась от тела и полетела прочь, Снежана наклонилась, схватившись за перила ограждения, навалилась на них грудью, свесила прелестные ножки наружу, ловко соскользнула следом за ними всем телом, повисла на руках — и после этого оказалась в ложе этажом ниже.

Дистанция сокращалась.

Демон, мимоходом снеся какую-то статую дамы с золочёными прелестями, уже перемахнул туда, где девушка находилось всего мгновение назад. Задерживаться и утолять свою жажду крови он больше не стал — сам тут же спрыгнул вниз, проигнорировав сжавшуюся от страха в углу парочку…

Самое дикое — всё это происходило не в тишине, а под музыку. Она продолжала играть, будто ничего и не случилось. Роботизированный оркестр просто не понимал, что происходит что-то не то, и проникновенно терзал струны своими манипуляторами, старательно отрабатывая программу. Кровь лилась под весёлые задорные переборы, напоминающие какой-то вальс…

Балерины, особо погружённые в процесс, тоже продолжали кружиться. С ярко освещённой сцены было, скорее всего, не видно происходящего в зале.

Зато прекрасно поняли кое-что некоторые зрители. Не прошло и нескольких секунд, как самые шустрые выхватили оружие и принялись палить по демону, в основном промахиваясь, но иногда всё же и попадая. Ранее примеченные мной военные, сидящие в отдельной ложе, оказались среди тех, кто начал эту забаву первыми — в этой компании личное оружие было у каждого.

Этим дело не ограничивалось. Кто-то пытался применять способности. Сверкнула молния, ухнул, сбивая элементы декора и разнеся напрочь вычурные перила ограждения, воздушный молот…

Но все эти усилия пропадали впустую. При каждом попадании вокруг одержимого вспыхивало красными прожилками защитное поле, судя по всему, по действию похожее на типичное защитное. Демон просто отмахивался от вспышек разрядов и пуль, как от назойливых мух, и прыгал всё дальше и дальше.

Отвлёкся только один раз. Видимо, ложа с военными должна была сказать спасибо своей меткости: они показали наибольшие успехи в стрельбе по движущейся мишени.

На секунду остановившись и повернувшись в их сторону, одержимый взревел в гневе, отвёл руку далеко назад, после чего на его ладони зародился огромный и будто пульсирующий скрытой в нём энергией огненный шар, который он метнул прямо в досаждающих ему больше всего назойливых людишек. Последовал мощный взрыв.

Небольшая задержка подарила несколько дополнительных мгновений Снежане. Но — совсем немного. Демон тут же снова начал свой забег, нагоняя свою постоянно ускользающую из-под самого носа добычу и быстро навёрстывая упущенное…

И получалось, что эти двое развлекают себя сами. И мне, вроде как, лезть в их разборки совершенно не с руки. Пока обо мне все забыли, ничто не мешает просто покинуть такое замечательное мероприятие, куда меня угораздило попасть волей Перовских…

Даже если одержимый изначально ставил целью напасть на меня, у него появилось занятие поважнее, пусть я и не понимал — почему. И Снежана сейчас выигрывала мне немного времени — так же, как те отважные военные выиграли время для неё.

План отступления возник в голове сразу, реализовать его я мог элементарно. Спуститься вниз, используя одну из дальних лестниц, добраться до выхода из театра и спокойно ожидать развития события под прикрытием Луция. А возможно, и телохранителей Перовских — если, конечно, всё не являлось спланированной их патроном акцией.

Поступить благоразумно и не рисковать, или же всё-таки влезть во всё это?

Усмехнувшись, я толкнул дверь.

В пользу того, чтобы остаться, имелись достаточно веские причины. Такие, например, как выгода для меня от дальнейшего сотрудничества с Перовским.

Что-то подсказывало, что может быть не очень просто продолжать нормально взаимодействовать с ним, когда спокойно позволил гонять по театру его родную дочь, ещё и у всех на виду. Тем более, кто его знает, что на уме у этого одержимого… Всё могло закончиться очень плохо, вплоть до поглощения души, что равносильно окончательной смерти.

Не будь раньше всех историй, где я демонстрировал свою готовность действовать резко и эффективно, могло бы и прокатить. Спокойно пронаблюдал бы за всем и сказал бы, что ничего сделать не мог… И это бы восприняли нормально.

Беда в том — кто, как не Перовский, знал, на что я способен. И он вряд ли простил бы мне гибель дочери. Пусть даже и повинен во всём был бы слетевший с катушек его отпрыск, одержимый демоном.

Кроме того — я ведь явился в этот злосчастный театр для того, чтобы позволить местному обществу поглядеть на себя, убедить всех в том, что высадка на Ирий возможна и желательна. А что способно убедить людей лучше, чем наглядная демонстрация лихой удали? Авторитет, как-никак, зарабатывать сложно, но надо. И если рассматривать ситуацию в этой плоскости, теперь из неё можно было извлечь гораздо больше, чем я изначально предполагал.

Верно было и обратное.

С точки зрения репутационных потерь позволить демону спокойно расправиться с дамой, кавалером которой, пусть и на один вечер, я вроде как являлся — значило признать свою несостоятельность. Как-никак, для посторонних мы выглядели если не любовниками, то как минимум близкими друзьями.

Ещё в такой мощной твари, которой стал после вселения демона Стоян, наверняка была прорва силы. Если одержимого убьёт кто-то другой, она достанется ему… Я же, учитывая способность убивать окончательной смертью, могу получить с этого гораздо больше. Существовала неиллюзорная вероятность, что душа молодого демонолога уже полностью пожрана инфернальной сущностью, которая очевидно оказалась слишком сильна для него. И если так — никто и никогда, скорее всего, не узнает о том, что демон не просто развоплощён, а пошёл мне на корм весь целиком, полностью…

Правда, все эти доводы были бы хороши, если бы я сидел и спокойно размышлял над вопросом — быть или не быть. На самом же деле, времени было чертовски мало. Главным и едва не единственным доводом в пользу драки было то, что я уже вошёл в боевой режим и готовился к ней всерьёз. Кровь кипела от адреналина и боевых коктейлей, мозг просчитывал варианты, как решать проблему одержимого, сердце боевым барабаном бешено колотилось в груди… И когда выяснилось, что демон свернул на полдороге и выбрал себе другую, более удобную добычу, я испытал сильнейшее разочарование.

Тем временем, главные виновники переполоха в театре уже переместились в партер. Девушка спустилась на несколько уровней, спрыгивая всё ниже и ниже… Не знаю, каков был изначально её план — но он не удался. Длинное платье подвело хозяйку, зацепившись за какие-то злосчастные барельефы. Снежана сорвалась и упала прямо на разбегающуюся в панике почтенную публику.

Несмотря на такую неудачу, она не растерялась и темп сбавлять даже и не подумала. По крайней мере, сразу попыталась подняться на ноги, цепляясь за оказавшихся рядом людей…

Одержимый без всяких проблем соскочил следом и приземлился на ноги, прикончив несколько человек из неудачно подвернувшихся. Ещё парочку задело выстрелами, причём, в основном сделанными вовсе не при помощи оружия — кто-то из одарённых с верхних ярусов так увлёкся стрельбой по движущейся мишени, что то ли забыл, то ли не посчитал нужным прекратить пальбу, даже когда демон очутился посреди толпы.

Широкая красная спина, казалось, так и притягивала к себе всех, способных атаковать дистанционно. Камеры регистрировали богатейшие материалы для последующего анализа — записи, собранные мной за время похода в театр, стремительно росли в полезности, давая возможность оценить способности многих из присутствующих одарённых. Если раньше,