Эдди вышел из кухни.

Я сполоснула посуду, загрузила ее в посудомоечную машину и услышала, как зазвонил мой мобильный. Я вытерла руки кухонным полотенцем, и схватила сумочку на последнем звонке. Я посмотрела на экран, боясь, что это мама, но звонила Инди.

Я услышала голоса, говорящие по-испански, поэтому положила телефон на стойку, решив написать Инди позже, и вышла в другую комнату. Эдди стоял перед миниатюрной мексиканкой с блестящими черными волосами и почти идеально круглым телом. Она держала маленькую коробочку с выпечкой, в которые упаковывают праздничные торты.

Женщина повернулась ко мне и оглядела с ног до головы. Затем ее лицо расплылось в улыбке.

— Здравствуйте, — сказала я.

Она подошла ко мне.

— Привет. Я Бланка, мама Эдди.

Э-э… ого.

Вот это неожиданность.

Я взглянула на Эдди, тот упер руки в бедра, откинул голову назад и смотрел в потолок. Не самая счастливая поза. По какой-то причине (вероятно, из-за остаточной истерии) я нашла это забавным.

Я улыбнулась Бланке.

— Я Джет, — представилась я ей.

Затем входная дверь открылась, и вошли две женщины и мужчина. Нетрудно заметить, что они родственники Эдди. Одна из женщин была высокой, как и мужчина, другая — миниатюрной, как Бланка. Все они были потрясающе хороши собой, совсем как Эдди.

Они все посмотрели на меня.

Эдди пристально посмотрел на них, затем опустил голову, провел рукой по волосам и пробормотал слова на испанском и английском, ни одно из них не было приятным.

Я посмотрела на вновь прибывших.

— Привет, — сказала я им.

Прозвучало коллективное приветствие, быстрые взмахи рук, и много-много белозубых улыбок на фоне смуглой кожи.

— Это мои дети, Карлос, Роза и Елена, — сообщила Бланка (Елена была той, что пониже).

— Я Джет, — повторила я, все еще улыбаясь и начиная думать, что все это очень забавно.

— У нас что, встреча выпускников? — спросил Эдди.

Карлос рассмеялся. Роза и Елена посмотрели друг на друга и усмехнулись. Бланка смерила Эдди убийственным взглядом и выпалила в него очередью испанских слов. Затем повернулась ко мне, снова расплываясь в улыбке.

Да, мама Эдди была такой же, как и моя.

— Я забыла о десерте, поэтому принесла вам наполеон от Пасквини, — сказала мне Бланка.

Она не забыла о десерте. А намеренно упустила его из вида, чтобы оценить девушку, с которой у Эдди свидание. Интересно, было ли это из-за меня или такое происходило с Эдди постоянно. Я не могла представить, что Эдди будет мириться с этим все время, так что, видимо, дело было во мне. Я не знала, что с этим делать, поэтому отбросила эти мысли в сторону.

Подойдя к ней, я взяла у нее коробку.

— Звучит прекрасно. Кстати, ужин был восхитительным. Спасибо.

— De nada (с исп. — не за что, пожалуйста), — сказала она, грациозно склонив голову.

Все стояли вокруг, улыбаясь друг другу. То есть все, кроме Эдди.

Наконец, я нарушила молчание.

— Вы принесли на всех? Мне подать пирожные? — поинтересовалась я у Бланки.

— Нет! — выпалил Эдди, и я, не сдержавшись, повернулась к нему с улыбкой.

Он пристально посмотрел на меня.

Его семья наблюдала за нами.

Эдди взглянул на мать и сказал что-то по-испански. Не требовалось переводчика, чтобы понять, что ее выдворяют.

— Хорошо, хорошо. Мы уходим, — сказала она и повернулась ко мне. — Эдди рассказал мне о tu madre (с исп. — твоей маме). Как она?

Я все еще улыбалась, слишком довольная, чтобы огорчиться, что она знала о маме.

— С ней все в порядке.

— Ей нужна компания сегодня вечером? Может, мы могли бы съездить…

Я ничего не могла с собой поделать, я начала смеяться.

Эдди это не показалось смешным, прозвучало еще больше очень быстрой, жутко раздраженной и со смутной угрозой испанской речи.

— Ay, Dios mio, mi niño (с исп. — Ах, Боже, мой мальчик), ты сегодня взвинчен, — сказала Бланка Эдди, и Карлос расхохотался. Бланка повернулась ко мне: — Он немного вспыльчивый, совсем как его папа.

Без шуток. Это я уже поняла.

— Буду иметь в виду, — сказала я ей, стараясь сохранить серьезное выражение лица.

Она подошла ближе и посмотрела мне в глаза. Затем кивнула сама себе и коснулась моей руки. С этим я тоже не знала, что делать, и решила подумать обо всем этом позже.

Затем она подошла к Эдди и коснулась его плеча. Он низко наклонился, чтобы поцеловать ее в щеку, и пробормотал что-то, все еще раздраженно, но также с любовью. От этого зрелища я снова испытала странно приятное чувство, и мне пришлось заставить себя отвести взгляд.

Прозвучали прощания, и мне досталось еще несколько взмахов рук, а потом они ушли.

Эдди подошел ко мне, забрал коробку и направился на кухню.

Я подошла к двери кухни и остановилась там.

— Было весело, — повторила я его недавние слова, сказанные им возле моего дома.

Он поставил коробку и снова начал красться ко мне, на этот раз его глаза были темными, а намерения ясными.

Ой!

Я отступила, прильнула к стене, а он прижался ко мне всем телом.

Запрокинув голову, я смотрела вверх, его лицо было меньше чем в дюйме от моего.

— В этой ситуации хорошо одно: никогда не видел, чтобы ты столько улыбалась, и не думаю, что когда-либо слышал, как ты смеешься.

— У тебя забавная мама, — выдавила я, чувствуя, как становится трудно дышать.

Он прижался сильнее, и затрудненное дыхание перестало быть моей главной заботой, потому что кислород в легких воспламенился.

— У меня назойливая и любопытная мама, одержимая желанием иметь десятки внуков, чем скорее, тем лучше.

Я слегка кивнула, стараясь не думать о том, чтобы подарить Бланке внуков, но больше стараясь не думать о самом процессе, который для этого требовался.

— Звучит знакомо, — сказала я.

Его руки коснулись моего подбородка, удерживая меня на месте. Глаза затуманились, и он пробормотал что-то по-испански. Я уловила cariña (с исп. — милая, дорогая) и hermosa (с исп. — прекрасная, великолепная), начала приподниматься на цыпочки, но тут зазвонил мой мобильный.

— Не обращай внимания, — приказал Эдди мне в губы.

Я хотела, очень хотела, но не могла.

— Я не могу, — прошептала я. — Вдруг это мама.

Он тут же отпустил меня и отошел.

Я прошла на кухню и взяла телефон, который перестал звонить.

Посмотрев на экран, я снова увидела имя Инди. Я подумала, как это странно, учитывая, что она знала, что я на свидании с Эдди. Она не могла так скоро хотеть услышать полный отчет о том, как продвигается дело.

— Инди звонила дважды, — сообщила я,