свои мысли о демократии, о которой он редко говорил. В отличие от своих американских коллег, де Голль чаще отождествлял демократию с ее институциональной основой, чем с перечислением индивидуальных свобод. Именно поэтому в своей основополагающей речи в Байе он отстаивал демократию в форме язвительного анализа недостатков и конечной бесполезности диктатуры:

Судьба диктатуры - преувеличивать то, что она предпринимает. По мере того, как граждане становятся нетерпимыми к его ограничениям и ностальгируют по утраченной свободе, диктатура должна, чего бы это ни стоило, уметь компенсировать все более широкими и масштабными достижениями. Нация становится машиной, которой хозяин навязывает режим бесконтрольного ускорения. В конце концов, что-то должно уступить. Грандиозное сооружение рушится в крови и несчастьях. Нация остается разбитой и еще более несчастной...

В целом, республиканское правительство служило лучшим оплотом между хаосом и тиранией. Обращение де Голля в Байе мало чем помешало окончательному проекту конституции Четвертой республики, которая сохранила верховенство парламента и слабую исполнительную власть своего предшественника. Она была ратифицирована на референдуме в октябре 1946 года.

Несмотря на то, что де Голль ожидал, что страна быстро отзовет его, повестка не пришла. Он боролся с приступами уныния с демонстративным стоицизмом, временами доходя до апокалипсических настроений. В 1947 году он попытался запустить национальное политическое движение, которое стояло бы отдельно от устоявшихся партий; оно вызвало кратковременное оживление, но затем рассыпалось.

Между тем, общие внутренние условия стабилизировались и улучшились. Несмотря на то, что во Франции происходила карусель премьер-министров, источники жизненной силы вновь ожили. Экономика, с помощью возглавляемой США Программы восстановления Европы (или Плана Маршалла), начала восстанавливаться, и к началу 1950-х годов хорошо образованная рабочая сила, технический опыт и интеграция Франции в систему открытой торговли, спонсируемой США, позволили достичь исторического процветания.

Четвертая республика рухнула в 1958 году не столько из-за внутренних проблем, сколько из-за неспособности выработать политику в отношении своих колониальных владений. Она потратила слишком много политических достижений экономического подъема на три колониальных кризиса: попытку удержать Индокитай, Суэцкую интервенцию и, прежде всего, алжирский кризис.

 

Неудача в Индокитае и разочарование на Ближнем Востоке

Индокитай стал первым в серии послевоенных испытаний, проверяющих притязания Четвертой республики на бывшие сферы геополитического влияния Франции. Завоеванная Францией по частям с 1862 по 1907 год, колония находилась под двойной японской оккупацией и управлением Виши с момента падения Франции в июне 1940 года. В марте 1945 года, опасаясь вторжения союзников и подозревая, что французские колонисты могут поднять восстание, японцы свергли своих бывших коллаборационистов и установили прямое правление.

К моменту капитуляции Японии в августе 1945 года две мощные силы готовились использовать образовавшийся вакуум: коммунистическое повстанческое движение Хо Ши Мина "Вьетминь", которое во время войны противостояло и французам, и японцам, и военная кампания союзников по возвращению колонии, в которой участвовали китайские, британские и индийские войска, а также французский экспедиционный корпус под командованием генерала Леклерка.

К началу 1946 года французские войска, казалось, в значительной степени восстановили контроль над Индокитаем. Но упорные усилия Франции привели лишь к кратковременному спокойствию. В ночь на 19 декабря 1946 года вьетминьцы устроили драматические взрывы в Ханое, что стало сигналом к началу еще одной долгой и кровопролитной войны.

К 1954 году колониальное правление во Вьетнаме стало несостоятельным. За год до этого Лаос и Камбоджа получили независимость от Франции. Администрация Эйзенхауэра, пришедшая в себя после войны в Корее, не желала поддерживать Францию в военном отношении во Вьетнаме. Стратегия генерала Анри Наварра по выманиванию вьетминьского генерала Вы Нгуен Гиапа в открытое сражение путем концентрации сил в похожей на котел долине Дьен Бьен Фу закончилась провалом. В течение восьми недель северовьетнамские войска, снабжаемые из Китая, загнали французов в ловушку и в начале мая добились их капитуляции.

После этой катастрофы Пьер Мендес-Франс, единственный премьер-министр Четвертой республики, к которому де Голль позже выразил уважение, быстро провел переговоры в Женеве о будущем Вьетнама. Согласно достигнутому соглашению, Франция должна была отказаться от колонии, которая была разделена по 17-й параллели между коммунистическим севером и антикоммунистическим югом.

Де Голль, который не был на посту президента во время этой драмы, никогда не забыл этот урок. Встретившись с президентом Кеннеди в мае 1961 года, он предостерег молодого американского президента от вмешательства в дела региона. Как записано в официальном меморандуме,

Президент де Голль напомнил о войне, которую Франция вела в Индокитае. Он заявил, что новая война не приведет ни к чему хорошему, даже если ее будут вести США. Если США сочтут, что их безопасность или честь вынуждают их вмешаться, французы не будут возражать против такого вмешательства, но не будут участвовать в нем, за исключением, конечно, случаев, когда это приведет к мировой войне, и в этом случае Франция всегда будет на стороне США.

Второй послевоенный шок для Франции стал результатом совместной франко-британской военной операции по восстановлению позиций Запада на Ближнем Востоке путем вторжения в регион Суэцкого канала в 1956 году в союзе с Израилем, который преследовал свои собственные, отдельные национальные цели.

В 1954 году Гамаль Абдель Насер захватил власть в Египте, свергнув генерала Мухаммеда Нагиба, который двумя годами ранее сменил монархию. Насер создал националистический режим, который все больше ориентировался на советскую экономическую поддержку и вооружался советским оружием. В июле 1956 года он национализировал Суэцкий канал, который до этого принадлежал Франции и Великобритании. Таким образом, Великобритания оказалась перед лицом конца своего господства в регионе, а Франция - перед перспективой того, что ободренный Насер может удвоить свою поддержку повстанцев-националистов в своих владениях в Северной Африке, особенно в Алжире.

В октябре 1956 года, в рамках тайно согласованной координации, британские и французские силы двинулись на захват канала через несколько дней после того, как израильские войска вторглись на Синайский полуостров. Администрация Эйзенхауэра, рассматривавшая холодную войну как идеологическое соревнование за верность развивающегося мира, была охвачена страхом, что Советский Союз воспользуется случаем, чтобы захватить Ближний Восток. Именно поэтому 30 октября, через двадцать четыре часа после первого нападения Израиля, Соединенные Штаты представили в Совет Безопасности резолюцию, предписывающую израильским вооруженным силам "немедленно отступить... за установленные линии перемирия". Когда на эту резолюцию наложили вето Великобритания и Франция, Эйзенхауэр передал вопрос на рассмотрение Генеральной Ассамблеи. 2 ноября Генеральная Ассамблея потребовала прекращения военных действий подавляющим большинством голосов - 64 против 5. На ночной сессии 3-4 ноября она приняла еще более сильную резолюцию и начала обсуждение вопроса о создании миротворческих сил ООН для канала. 6 ноября курс фунта стерлингов принял угрожающие масштабы. В отличие