удивлялись, как можно было назвать девою простую крестьянку, между тем как благородные барышни, немного ниже, названы девчонками!

24. «Это значит, — замечает один из наших критиков, — что мальчишки катаются на коньках». Справедливо.

25.

В лета красные мои

Поэтический аи

Нравился мне пеной шумной,

Сим подобием любви

Или юности безумной, и проч.

(Послание к Л. П.)

26. Август Лафонтен, автор множества семейственных романов.

27. Смотри «Первый снег», стихотворение князя Вяземского.

28. См. описания финляндской зимы в «Эде» Баратынского.

29.

Зовёт кот кошурку

В печурку спать.

Предвещание свадьбы; первая песня предрекает смерть.

30. Таким образом узнают имя будущего жениха.

31. В журналах осуждали слова: хлоп, молвь и топ как неудачное нововведение. Слова сии коренные русские. «Вышел Бова из шатра прохладиться и услышал в чистом поле людскую молвь и конский топ» (Сказка о Бове Королевиче). Хлоп употребляется в просторечии вместо хлопание, как шип вместо шипения:

Он шип пустил по-змеиному.

(Древние русские стихотворения)

Не должно мешать свободе нашего богатого и прекрасного языка.

32. Один из наших критиков, кажется, находит в этих стихах непонятную для нас неблагопристойность.

33. Гадательные книги издаются у нас под фирмою Мартына Задеки, почтенного человека, не писавшего никогда гадательных книг, как замечает Б. М. Федоров.

34. Пародия известных стихов Ломоносова:

Заря багряною рукою

От утренних спокойных вод

Выводит с солнцем за собою, — и проч.

35.

Буянов, мой сосед,

………………………………

Пришёл ко мне вчера с небритыми усами,

Растрёпанный, в пуху, в картузе с козырьком…

(Опасный сосед)

36. Наши критики, верные почитатели прекрасного пола, сильно осуждали неприличие сего стиха.

37. Парижский ресторатор.

38. Стих Грибоедова.

39. Славный ружейный мастер.

40. В первом издании шестая глава оканчивалась следующим образом:

А ты, младое вдохновенье,

Волнуй моё воображенье,

Дремоту сердца оживляй,

В мой угол чаще прилетай,

Не дай остыть душе поэта,

Ожесточиться, очерстветь

И наконец окаменеть

В мертвящем упоенье света,

Среди бездушных гордецов,

Среди блистательных глупцов,

XLVII

Среди лукавых, малодушных,

Шальных, балованных детей,

Злодеев и смешных и скучных,

Тупых, привязчивых судей,

Среди кокеток богомольных,

Среди холопьев добровольных,

Среди вседневных, модных сцен,

Учтивых, ласковых измен,

Среди холодных приговоров

Жестокосердой суеты,

Среди досадной пустоты

Расчётов, душ и разговоров,

В сём омуте, где с вами я

Купаюсь, милые друзья.

41. Левшин, автор многих сочинений по части хозяйственной.

42.

Дороги наши — сад для глаз:

Деревья, с дёрном вал, канавы;

Работы много, много славы,

Да жаль, проезда нет подчас.

С деревьев, на часах стоящих,

Проезжим мало барыша;

Дорога, скажешь, хороша —

И вспомнишь стих: для проходящих!

Свободна русская езда

В двух только случаях: когда

Наш Мак-Адам или Мак-Ева

Зима свершит, треща от гнева,

Опустошительный набег,

Путь окуёт чугуном льдистым,

И запорошит ранний снег

Следы её песком пушистым.

Или когда поля проймёт

Такая знойная засуха,

Что через лужу может вброд

Пройти, глаза зажмуря, муха.

(«Станция». Князь Вяземский)

43. Сравнение, заимствованное у К**, столь известного игривостию изображения. К… рассказывал, что, будучи однажды послан курьером от князя Потемкина к императрице, он ехал так скоро, что шпага его, высунувшись концом из тележки, стучала по вёрстам, как по частоколу.

44. Rout, вечернее собрание без танцев, собственно значит толпа.

Отрывки из путешествия Онегина

Последняя глава «Евгения Онегина» издана была особо, с следующим предисловием:

«Пропущенные строфы подавали неоднократно повод к порицанию и насмешкам (впрочем, весьма справедливым и остроумным). Автор чистосердечно признаётся, что он выпустил из своего романа целую главу, в коей описано было путешествие Онегина по России. От него зависело означить сию выпущенную главу точками или цифром; но во избежание соблазна решился он лучше выставить, вместо девятого нумера, осьмой над последней главою Евгения Онегина и пожертвовать одною из окончательных строф:

Пора: перо покоя просит;

Я девять песен написал;

На берег радостный выносит

Мою ладью девятый вал —

Хвала вам, девяти каменам, и проч.».

П. А. Катенин (коему прекрасный поэтический талант не мешает быть и тонким критиком) заметил нам, что сие исключение, может быть, и выгодное для читателей, вредит, однако ж, плану целого сочинения; ибо чрез то переход от Татьяны, уездной барышни, к Татьяне, знатной даме, становится слишком неожиданным и необъяснённым. — Замечание, обличающее опытного художника. Автор сам чувствовал справедливость оного, но решился выпустить эту главу по причинам, важным для него, а не для публики. Некоторые отрывки были напечатаны; мы здесь их помещаем, присовокупив к ним ещё несколько строф.

Е. Онегин из Москвы едет в Нижний Новгород:

…… перед ним

Макарьев суетно хлопочет,

Кипит обилием своим.

Сюда жемчуг привёз индеец,

Поддельны вины европеец,

Табун бракованных коней

Пригнал заводчик из степей,

Игрок привёз свои колоды

И горсть услужливых костей,

Помещик — спелых дочерей,

А дочки — прошлогодни моды.

Всяк суетится, лжёт за двух,

И всюду меркантильный дух.

* * *

Тоска!..

Онегин едет в Астрахань и оттуда на Кавказ.

Он видит: Терек своенравный

Крутые роет берега;

Пред ним парит орёл державный,

Стоит олень, склонив рога;

Верблюд лежит в тени утеса,

В лугах несётся конь черкеса,

И вкруг кочующих шатров

Пасутся овцы калмыков,

Вдали — кавказские громады:

К ним путь открыт. Пробилась брань

За их естественную грань,

Чрез их опасные преграды;

Брега Арагвы и Куры

Узрели русские шатры.

* * *

Уже пустыни сторож вечный,

Стеснённый холмами вокруг,

Стоит Бешту остроконечный

И зеленеющий Машук,

Машук, податель струй целебных;

Вокруг ручьёв его волшебных

Больных теснится бледный рой;