эмиры»[269]. В этих словах мы видим явное указание на то, что и при Узбек-хане в XIV в., когда ислам стал уже господствующей идеологией феодальной верхушки золотоордынского общества, часть дел все еще была в руках яргучи, т. е. судей, выносящих решения на основе ясы Чингис-хана — монгольского обычного права. Однако и при наличности последнего влияние шариата и его носителей — кади — было велико.

В «Дастур ал-Катиб» Мухаммед ибн-Хиндушах Нахичевани приводит три образца ярлыков о назначении определенных лиц на должность эмира яргу, т. е. главного судьи, который производит судебные решения на основе ясы и вообще обычного права. Обыкновенно такая должность поручалась знатному и влиятельному монголу. В ярлыке указывалось, что он достоин быть яргучи (судьей) на основе ясы, что решение он должен выносить в споре между двумя лицами справедливо, без причинения зла, обид и насилий. Решение должно быть оформлено в особой грамоте, которую в хулагидском государстве именовали яргу-намэ. В хулагидском государстве был специальный диван яргу. Мы имеем все основания считать, что подобный диван был и в Золотой Орде.

Указанные образцы документов выясняют и главный источник доходов этих яргучи. Ведущие тяжбу должны были платить определенный сбор в пользу яргучи и его писца (битикчи). Нечего и говорить, что вся система суда в Золотой Орде, как и во всяком другом феодальном обществе, была в руках феодалов и связанных с ними чиновников. Кади и яргучи, т. е. судьи на основе шариата и судьи, руководствовавшиеся ясой Чингис-хана, были или крупными земельными собственниками (владели землей, стадами или земельной собственностью в городах и т. д.), или жили за счет доходов от суда, включая в последние не только то, что им полагалось по закону, но и всякие незаконные поборы (взятки, вымогательства и т. п.). С кади были связаны факихи (правоведы) и разного рода шейхи, о которых нам еще придется говорить ниже. Суд в Золотой Орде был так тесно переплетен с администрацией (правители, даруги), что о независимости его не могло быть никакой речи. Кади и яргучи действовали всегда в полном согласии с высшей администрацией в интересах господствовавших слоев деревни, города и степи.

Положение полукочевых феодалов, имеющих крупные земли в оседлых районах и огромные стада скота в степи, лучше всего выражается в той системе суюргалов (ленных владений), которые к концу XIV в. в Средней Азии становятся уже господствующей формой крупного феодального землевладения. Под суюргалом подразумевали в конце XIV и в XV в. «лэн». Лицо, получившее в суюргал какой-нибудь район или область, имело право взимать в свою пользу все налоги, подати и повинности, шедшие до сего времени в казну хана или султана. Характерной чертой суюргала является то, что земля эта считалась в наследственном владении. Раздача суюргалов в указанном смысле широко практиковалась в Средней Азии во второй половине XIV в. Во всяком случае Низам-ад-дин Шами уже под 780 г. х. (= 1378/79) отмечает пожалование суюргала Урус-ханом в Белой Орде[270]. Начиная с 80-х годов XIV в. суюргалы широко раздавал Тимур[271].

При монголах, в частности в Золотой Орде, ханской властью раздавалось огромное количество земель с сидевшими на них крестьянами, причем в ряде случаев дарственные ярлыки сопровождались ярлыками тарханными, т. е. грамотами, освобождавшими население данной земли от всех или большинства повинностей в пользу государства и, тем самым, предоставлявшими большую часть прибавочного продукта непосредственного производителя в пользу феодального владельца. От Золотой Орды до нас дошли только ярлыки второго рода[272].

В административной и политической жизни Золотой Орды издавалось много правительственных повелений — указов общегосударственного и частного характера. Указы эти в монгольское время именовались на территории всех монгольских государств ярлыками. Наиболее разработано было оформление и регистрация ярлыков в государстве Хулагидов при Газан-хане. Ярлыки были разные, одни выдавались на управление «знатным султанам, эмирам и меликам и по делам владений» — для них установлена была большая тамга из яшмы. Ярлыки «по делам средней важности» получали большую тамгу из золота, но меньше тех, которые были из яшмы. Ярлыки по военным делам получали также большую тамгу из золота, только с тем отличием, что на ней изображали — «лук, булаву и саблю» по окружности тамги[273].

К сожалению, каковы были тамги в Золотой Орде, чем они отличались от тамг в хулагидском государстве, — сказать трудно. Известно, что тамги были и там.

В источниках наряду с ярлыками говорится и о пайцзах золотых, которые не только были знаком очень высокого почета, но и давали ряд существенных привилегий. Пайцзы представляют собой дощечки — золотые, серебряные, чугунные, бронзовые и даже деревянные — с определенной надписью, выдаваемые как своеобразные пропуска и мандаты, по которым обладателям их предоставляли все необходимое при передвижении (в пути) — лошадей, повозки, помещения, пропитание и т. д. В зависимости от положения лица пайцзы выдавались то золотые, серебряные и чугунные, а то и просто деревянные. Марко Поло в своих знаменитых воспоминаниях рассказывает о золотой пайцзе, которая была вручена его отцу, дяде и ему самому, следующее: «Было на ней написано, чтобы во всех странах, куда придут три посла, давалось им все необходимое, и лошади, и провожатые от места к месту»[274]. В другом месте Марко Поло как бы дополняет рассказ о пайцзах следующими интересными данными: «Ахату [ильхан Гайхату],[275] знайте, дал трем послам великого хана Николаю, Матфею и Марку четыре золотых дщицы (пайцзы, — А.Я.) с приказами. На двух было по кречету, на одной лез, а одна была простая, написано там было их письмом, чтобы всюду трех послов почитали и служили им как самому владетелю, давали бы лошадей, продовольствие и провожатых. Так и делалось; повсюду в его земле давали им лошадей, продовольствие, выдавалось все, что им нужно было. По правде сказать, иной раз давали им провожатых от места к месту до двухсот человек; и это было нужно»[276]. К сожалению, не известно случая, чтобы где-нибудь сохранились золотые пайцзы. Зато в Государственном Эрмитаже есть три прекрасных экземпляра серебряных пайцз и один — чугунной пайцзы с инкрустированной надписью. Одна серебряная пайцза — с монгольской надписью уйгурского письма. Найдена она в селе Грушевке, близ Днепропетровска, в 1845 г. На ней написано: «Силою вечного неба. Покровительством великого могущества. Если кто не будет относиться с благоговением к указу Абдулла-хана, тот подвергнется [материальному] ущербу и умрет»[277]. Аналогичные надписи даны и на двух других серебряных пайцзах с надписью квадратным алфавитом (алфавит Пакба-Ламы), а также на чугунной пайцзе.

У Марко Поло в одном месте есть очень интересное указание, как