—Прошу,— обратился я к Катерине, которая и без того, привлеченная запахами, отложила свой телефон и направилась к столу.

—У-у-у, какой ты молодец!— довольно заявила она.— Еще бы водочки под борщец!

—Есть батина самогонка!— объявил я, доставая бутылку с жидкостью чайного цвета из холодильника. На шиповнике и брусничном листе. Он ее старкой называет!

—Слушай, а, может, вечером пельменей налепим?

—Ты и в правду не переживаешь по поводу завтра?

—Я все обдумала. Переживай — не переживай. Все без толку! Мы ничего спрогнозировать точно не можем, поэтому нам придется действовать интуитивно. Полагаться на сообразительность и рефлексы.

—Это-то нас и погубит! Тщательная подготовка — залог успеха!

—Опять своими армейскими истинами сыплешь?— ухмыльнулась Кэт.— Вот скажи, к чему нам готовиться?

—Не знаю…

—Вот и я про то же, ведь мы даже не можем быть точно уверены, что встретим завтра Шрамированного и бородатого. И даже, если встретим, не известно, где и при каких конкретно обстоятельствах. Мы ведь, на самом деле, только предполагаем, что за нами ведется слежка…

—Ты еще сомневаешься в этом?— округлил я глаза.

—Ну, небольшая доля сомнения все-таки присутствует,— призналась она,— чистый здравый смысл! Тут все упирается в вопрос «Зачем?». Зачем вообще кому-то за нами следить? Но, в целом, факты указывают на обратное. И основная версия, конечно, безумная. Я на сто процентов уверена, что, если слежка ведется, то она однозначно связана с язычеством. Я все утро изучала вопрос. Оказывается, сейчас полным-полно всяких неоязычников. Поэтому такое предположение, несмотря на безумность, вполне реально. В любом случае, нам надо выяснить, что это за люди.

—И как ты планируешь это сделать?

—Точно так же, как и они. Проследить!

—Но как, если они в это же время следят за нами! Хочешь кого-то пригласить нам помочь?— я на мгновение испытал радость о того, что у нас появится союзник.

—Нет, конечно! Ты что, хочешь, чтоб меня сумасшедшей считали? Они же не круглосуточно за нами ходят. В какой-то момент отстают и отправляются по своим делам. Я вот что придумала. Как только мы засечем слежку, мы сразу же разделимся. Скорее всего, основным объектом слежки являешься ты, поэтому…

—Почему я?

—Потому что я вообще никакого интереса ни для кого представлять не могу,— закатила она глаза,— мы же это обсуждали. Я обычная студентка. Без собственности, без каких-то навыков, никакой информацией не обладаю. Я не интересная. Таких, как я, полным-полно. К тому же у меня есть родители. Если я пропаду, меня сразу же хватятся!

—А я, как будто, какой-то особенный.

—Ты-то, может, и не особенный, но ты владелец части дома в центре города. Потом сам же рассказывал про все эти странности с золотом и посетителями. Поэтому вывод кажется очевидным. Все это происходит из-за дома. Или из-за того, что в доме. Варианты могут быть разные. Может быть, действительно, они хотят заполучить этот дом себе. Вдруг он имеет для них какое-то значение. И после смерти тети Шуры у них что-то обломалось.

—Что, например?

—Ну, ты же решил больше никого не впускать в подвал. А вдруг они там проводили какие-то свои обряды?

—Так ведь никто и не приходил больше. Потом тетя Шура ведь православная была,— кивнул я в сторону висевшей в углу иконы.

—А, может, тетя Шура их как раз и не пускала, а ты в этом вопросе, наоборот, подаешь надежды.

—Или…,— подхватил я мысль, но тут меня кольнула догадка.

Я вскочил с места и стремглав помчался в подвал. Перепрыгивая через ступеньку, ворвался внутрь, включил свет и начал жадно осматриваться, втягивая носом воздух.

Когда я был здесь в последний раз? В ноябре? В декабре? Не меньше месяца назад точно. В подвале было все точно так же, как я запомнил, уходя отсюда. Никакого мусора, никаких следов.

—Что случилось?— раздался за спиной взволнованный голос Кэт.

—Да я подумал, а что, если они следят за нами, для шухера!

—Что?

—Ну, чтобы предупредить подельников в случае чего. Пока мы где-то гуляем, они в квартиру залазят.

—Слушай, а ты не такой тупица, как я все это время думала,— восхищенно пробормотала она, и хлопнула меня по заду, но хочу со всей ответственностью заявить, в квартиру никто до этого не проникал. Я бы это заметила.

—Я тоже так подумал, поэтому сюда и побежал. Но тут тоже вроде все чисто. Никаких посторонних следов.

После этих слов я прошелся по подвалу, заглядывая во все углы.

—Может, чердак?— предположила Кэт.

Как я до этого сам не додумался! Я выключил в подвале свет, и мы поспешили наверх. На чердаке тоже был образцовый порядок. Сюда вообще никто не поднимался с конца лета, как Кэт тут все убрала и протерла. На полу уже лежал легкий слой пыли. Никаких следов видно не было.

—Хоть здесь мы ошиблись,— облегченно вздохнула Кэт,— но легче от этого не стало. В общем, завтра, когда мы разделимся…

—Если разделимся,— поправил я.

—Ну да, если нам придется все-таки разделиться, ты засядешь в той кафешке, где я тогда засняла бородатого, а я сделаю вид, что ушла домой. Через полчаса ты тоже пойдешь домой, а я посмотрю, чем будет заниматься хвост. В любом случае будем на связи.

—Не плохой план,— согласился я,— но, если что, я тоже подготовился.

С этими словами я продемонстрировал Катерине свой кастет. Она закатила глаза и вздохнула:

—Тебе лишь бы кому морду набить!

На следующий день шел снег. Крупный, настойчивый. Где-то ближе к обеду мы вышли из дома.

—Ты что это вырядился, как колхозник?— спросила Кэт, критически осмотрев меня сверху донизу.

—Это на всякий случай,— ответил я смущенно, чувствуя себя не комфортно,— вдруг драться придется.

Мы вышли на центральную улицу со стороны Золотых ворот. Немного погуляли на Театральной площади, потом медленно двинулись к древнему валу. Увидев там пару накатанных ледяных спусков, я решил с них скатиться. Нужно же хоть как-то компенсировать свой нелепый вид. В новой куртке я ни за что не стал бы съезжать, боясь ее порвать. А тут — за милую душу. Забравшись на вал, я, еле справляясь с отдышкой, плюхнулся на ледяную дорожку и, несколько раз оттолкнувшись руками, отдал себя гравитации! Признаюсь, сто лет не катался с горок. В общем, дорвался. После нескольких таких спусков Кэт, не выдержав моего веселого и глупого вида, сердито промычала:

—Не забывай, мы тут по делу. В другой раз приходи и катайся хоть целый день!

—А ты?— улыбаясь, спросил я ее, хватая в охапку и прижимая к себе.

—Может, и я,— злобно ответила она, вырываясь из моих объятий.