На сверхфизкультуре нас учили специальным жестам, известным каждому магикопу. Иногда во время рейдов командиру приходится отдавать приказы молча, и для каждого действия придуман свой знак: кулак, удар ребром ладони по другой руке, развилка пальцами и многие другие. Эти жесты должны пониматься на рефлекторном уровне, не допускается ни малейшей задержки, поэтому мы все старались запомнить. Диминик освоил их первым, но на идеальную отработку для всего отряда уйдет несколько дней.

– Аго! – нервно прикрикнул на тролля инкуб. – Это знак приготовить оружие, а не состряпать недовольную морду!

– Ничего я не стряпал, я с такой родился! – Аго злился, что ему хуже всех удается это задание. – Показывай снова!

– Наташа, теперь ты! – вдруг и на меня направилось раздражение командира. – Центровые должны отступить, а не пялиться по сторонам. Ты хоть на подругу смотри, раз у вас на двоих мозг оказался в ее голове!

– Что ты сказал? – разозлилась я, поскольку до сих пор ни разу не ошиблась, но стоило оступиться, как меня главной дурой выставили.

Магистр Леонт покряхтел и согласился:

– Грубо, но верно. Сосредоточьтесь, эти знания могут спасти жизнь не только вам, но и всему отряду. Во время рейда приказы командира не обсуждаются, нет места для споров и размышлений. Вы или действуете как единый организм, или получаете посмертную награду. Диминик, давай сначала.

Кристина в тренировках участия не принимала, она уселась на маты возле стены и, позевывая, наблюдала за нашими потугами. Видимо, она все еще не осознала, что на службу ей пойти придется. Или ждет, когда ее будущий муж вышвырнет меня и освободит в отряде место для нее?

Сложная комбинация заставила нас с Мариной на секунду застыть, но потом мы синхронно прижались к земле и сдали в разные стороны – немного поздно, но все-таки сообразили правильно. Аго остался на месте, хмуря брови. Диминик сжал зубы и повторил: открытая ладонь, кулак, разворот по часовой стрелке. Тролль подумал немного и признался честно:

– Ни бельмеса не понял. Ты меня на свидание щас позвал? Дык для этого жест уже давно придуман – надо погладить мои ягодички.

Риссая прыснула, Диминик закатил глаза. Но я видела, что сейчас тролль хамит не специально – он очень старается, просто ему требуется куда больше времени.

Время урока вышло, но командир припечатал приказом:

– Аго остается еще на два часа – и чтобы уже завтра действовал без запинки. Наташа, остаешься с ним.

– Почему я? – уточнила удивленно.

– Потому что ты на втором месте по тупости. Вам обоим нужно тренироваться. До поместья пешочком доберешься – хорошая наука, чтобы в следующий раз лучше старалась.

Я от возмущения задохнулась:

– По-твоему, это справедливо? Я один раз ошиблась! Все ошибались хотя бы один раз!

Он подался в мою сторону и процедил:

– Приказы командира не обсуждаются. Ты в рейде тоже будешь со мной спорить?

Не было ничего ужасного в том, чтобы позаниматься пару часов с ворчливым приятелем. Только сказано это было в таком ключе, что все желание отпало. И добираться до поместья без велосипеда – уже слишком.

Я глянула на Марину – она смотрела прямо и не вмешивалась, как и обещала. Ведь было понятно, что безболезненно наш разрыв не пройдет. Неприязнь Диминика пахнет совсем иначе, чем его забота. Да и фиг с ним, я буду радоваться, а не психовать.

Отрепетировав с Аго ключевые жесты до автоматизма, я наконец-то вышла на улицу. Очень хотелось есть, аж живот сводило. Снаружи красной машины я не увидела, хотя втайне надеялась, что Диминик передумает. Но нет, он стал холоден как лед. Или остался таким же, каким всегда был? Ведь похожих эпизодов в нашей с ним истории скопилось немало.

Зато разглядела светловолосого инкуба, который топтался в стороне в ожидании меня. Улыбнулся загадочно, подходя ближе, и сразу изложил цель визита:

– Я подумал, что если ты хочешь продолжить нашу маленькую интрижку, то я как раз совершенно свободен.

Симпатичный он, конечно. Приятный внешностью, как все инкубы. И неприятный своей натурой, как все инкубы. Я грустно улыбнулась и покачала головой, ничего не желая объяснять. Ну а как объяснить, что я не хочу быть отравленной? Или не хочу быть отравленной именно им. В этом и есть разница их влияния – кто-то из них выбирает жертв, а иногда сами жертвы выбирают их. Бросаются на них, как на огонь, а потом еще и вопят от радости, что до костей обгорели.

Дорога до поместья не пугала. Я могла с легкостью выкрутиться: переночевать у Аго или в управлении, да и монет в моем кармане с лихвой хватало, чтобы уговорить торговую повозку сделать небольшой крюк. Но дело было в том, что я не хотела выкручиваться. Устала выкручиваться. Мне было абсолютно необходимо перезагрузиться и подумать. Я топала несколько часов не в качестве самонаказания, а для самоосвобождения – от лишней тревоги, сомнений и чувства вины.

С последним справилась быстрее всего. Это не я совершила глупость и проговорилась при альтере Кристины. Сегодня, когда мы занимались с Аго, заодно и развлекались разговорами. Тогда он и обмолвился, что при суккубе ляпнул о моих песнях. Кристина Фор очень хорошо знает, какое влияние оказывает на тролля, и не стесняется им пользоваться – не зря мне показалось, что она к нему необычайно ласкова в последние дни. Поэтому его даже винить не получается, но я все равно пропустила вспышку злости и назвала предателем.

Аго закономерно удивился:

– Я че, виноват, что она единственная, кто меня слушает?

– Вообще-то, виноват! Ты ж обычно такую чушь мелешь, что у всех уши сами запечатываются!

К концу второго часа мы помирились, но на самом деле мне стало даже немного легче: приятно знать, что это не ты – главная виновница катастрофы и что эта катастрофа в любом случае была неотвратима. О моей расе уже знают слишком многие, чтобы тайна навечно оставалась тайной. Так, может, пора уже признать поражение и самой обо всем доложить? Сегодня я Кристину успокою – возможно, она даже действительно оставит меня в покое. А завтра появится новый враг, который докопается до истины. И я перед каждым буду лебезить, спасая свою шкуру? Поцелуй с другим инкубом не освободил полностью мой разум, но заметно его прочистил, появилась возможность смотреть на вещи иначе.

Впереди на ночной дороге показались два подростка. Я почти уверилась, что они сейчас начнут вежливо выведывать: «Кошелек или жизнь?» В Вахарне с преступностью довольно спокойно, но отбросы и здесь попадаются, мне ли не знать. А я так морально устала, что даже напрячься не пожелала. Похоже, они просто перебрали с магическим дурманом и искали веселую женскую компанию – в этом смысле во всех мирах малолетки одинаковы.

– Куда идешь, красавица? Проводить?

Думаю, что спрашивающий был оборотнем, а вот его друг – точно вампиром. И он тоже пьяно улыбался, покачиваясь от каждого дуновения ветерка. Проходя мимо, я кинула:

– Проводи́те, конечно, мне как раз шпаны в провожатые не хватало. Я – магикоп, десятый отряд. Кто такие? Откуда? Ваши родители знают, где вы, или завтра в управлении о вас доложить?

Пацанов сдуло прямо за кусты. Ну вот, а мне, может, тоже нужна была приятная веселая компания, да не срослось. Я пошагала дальше. Надо же, как легко поверили. Видимо, черное облако мыслей, клокочущее за моей головой, стоит больше, чем форма магикопа.

В поместье я пришла уже глубокой ночью. На крыльце под светом единственного фонаря рассмотрела сгорбленную фигуру. Подошла и села рядом, вытянув уставшие ноги.

Диминик на меня не смотрел, а говорил тихо:

– Не думал, что ты на самом деле попрешься пешком. У тебя же в столице уйма знакомых. Вон, даже среди инкубов связи расширила.

Спросила с усмешкой:

– Ревнуешь?

– Это не ревность, Наташ. Непонимание. Что теперь между нами происходит?

– Ничего, – протянула я и подняла лицо к звездному небу. – Между нами всегда это происходило – ничего.

Почувствовала, что он теперь смотрит на мое лицо и пытается угадать эмоции:

– Злишься, что я не могу предложить большего? Но я действительно не могу. Посмотри на эту разруху вокруг, мне приходится через себя перепрыгивать, чтобы