их на стойку регистрации вместе с траурным подарком. Ручку для заполнения следовало взять из ящичка с надписью «неиспользованные», а потом вернуть в другой, где была надпись «использованные». Ручек было заготовлено достаточно, их периодически дезинфицировали и пополняли запас в первом ящичке. Стоящая за стойкой регистрации Момоко была в маске, прозрачном щитке, закрывавшем лицо, и перчатках. Карточки и подарки укладывали на подносы, и как только их набиралось определенное количество, все вместе с подносом убиралось в специальные футляры. Содержимое футляров обеззараживалось одним нажатием кнопки.

– Прости, что приходится делать такую кучу работы, – извинилась Маё перед подругой.

– Не беспокойся, ничего страшного. – Момоко проворно положила на поднос заполненную карточку и подарок. На карточке было написано «Рёсукэ Икэнага», и рядом – «Момоко». Увидев это, Маё вспомнила, что нынешняя фамилия Момоко была Икэнага. Она совсем забыла об этом, потому что звала подругу только по имени.

– Мой муж потом тоже подойдет, – сказала Момоко.

– Как же, ведь он в Кансае?

– Да, но, узнав о смерти Камио-сэнсэя, решил, что должен быть на похоронах.

– Так твой муж тоже из нашей школы?

– Верно. Камио-сэнсэй был у него классным руководителем, кажется, в четвертом и шестом классах. Я тебе разве не говорила? Сэнсэй ему очень помог.

– Может быть, и говорила, но, прости, не помню…

Последнее время они только несколько раз в год писали друг другу по электронке, поговорить не спеша случая не было. Даже узнав о свадьбе подруги, Маё ограничилась электронным поздравлением. И мужа ее по имени Рёсукэ она тоже ни разу не видела.

– А муж твой еще долго будет в командировке?

– Точно не знаю, но, скорее всего, да.

– Кансай… Ты не думала туда к нему поехать?

– Да ты понимаешь… – Момоко наклонила голову. – «Корона» все бушует, и, честно говоря, я боялась ехать в незнакомую обстановку. Думала, что лучше подождать его в родных местах. Да и ребенок…

Слушая подругу, Маё мысленно соглашалась с ней. В зависимости от ситуации с «короной» бывает так, что приходится воздерживаться от поездок то в одну префектуру, то в другую. Так можно и застрять в незнакомом месте.

Она подумала, что бы сама сделала на месте Момоко. В компании, где работала Маё, переводы сотрудников в другие города не практиковались, но вот, например, если б Кэнта сменил работу, должна ли была она ехать вместе с ним? Тогда ей пришлось бы уйти из компании.

– Момоко, так ты сейчас не работаешь?

– Да, но все же… Честно говоря, хочется снова выйти на работу, – нерешительно произнесла Момоко. – Я тебе не говорила, но не работаю потому, что компания прогорела.

– Я и не знала… Это ведь была турфирма?

– Верно. Прошлой осенью обанкротилась. «Корона» нанесла страшный удар по турбизнесу. Все маленькие турфирмы исчезли. Это почти стало модным – прогорать из-за «короны». – Момоко грустно улыбнулась, пожав плечами.

«Как же она намучилась, – подумала Маё, глядя на круглое лицо подруги. – Держимся мы весело, но сколько за этим невидимых неприятностей! В общем, к тридцати годам накопилось…»

Неизвестно куда исчезнувший Такэси появился вместе с Ноги, и они стали о чем-то договариваться у стойки. Такэси, похоже, объяснял, с какой точки вести съемку регистрации, о которой он говорил раньше. Что он замыслил, было непонятно, но облик Такэси, наставлявшего Ноги, был полон загадочности.

Наконец стали понемногу появляться люди в траурной одежде. Первым к Маё подошел поздороваться неизвестный старик. Из его слов следовало, что он был последним директором школы, при котором работал Эйити. Старик что-то неразборчиво говорил об утрате замечательного человека и о надежде, что преступник будет скоро пойман. Он знал, что Эйити убили. Об этом не сообщали, но в маленьком городке слухи распространяются быстро.

Торговец сакэ Харагути пришел вместе с тремя мужчинами – видимо, одноклассниками. Маё их давно не видела, да и все они были в масках, так что она и приблизительно не могла понять, кто из них кто.

К Маё подошел широкоплечий мужчина.

– Камио, ужас какой! Это я, Касиваги. – Сказав это, он снял и снова надел маску. Вице-президент «Касиваги кэнсэцу» Кодай Касиваги собственной персоной.

– Ой, сколько лет прошло…

– Харагути мне рассказал. Кошмар! Откуда только берутся такие подонки! Если я чем-то могу помочь – скажи, – произнес Касиваги уверенным голосом. Держался он соответственно своей должности.

– Спасибо, – поблагодарила Маё.

Подошли поздороваться и другие мужчины. Полноватый Нумакава содержит ресторан; полная его противоположность по внешнему виду, худощавый очкарик Макихара, работает в местном банке.

Маё вспомнила, что ей рассказывал Харагути. После отмены проекта «Дом Л.В.М.» начались обсуждения, чем его заменить. Заводилой был Касиваги. Вероятно, в этих обсуждениях участвовали и Нумакава, и Макихара.

Четверо мужчин направились к стойке регистрации; только Макихара, видимо вспомнив о чем-то, вернулся к Маё.

– Слушай, Камио, ты недавно говорила о чем-нибудь с отцом? Об одноклассниках, например…

Маё отрицательно покачала головой:

– В последнее время у нас не было случая поговорить. А почему ты спрашиваешь?

– Да так, просто встреча выпускников скоро… Подумал, что вы могли говорить в этой связи о наших делах.

– О каких, например?

– Ну, как там сейчас Макихара или справится ли ресторан Нумакавы с пандемией… Я просто хотел узнать, насколько его волновала наша нынешняя жизнь.

– Тебя это беспокоит?

– Просто хотел поговорить об этом с сэнсэем на встрече выпускников, но уже не получится… Но раз он тебе ничего не говорил, бог с этим. Извини, что отвлек.

«Странный тип», – подумала Маё, провожая взглядом его худую спину.

Потом гости стали подходить один за другим; Ноги позвал поздороваться со священником… За такими делами незаметно подошло время поминальной ночи, и надо было идти в зал. Такэси уже сидел там, скрестив ноги. Как только Маё опустилась на стул рядом, он спросил: «Ну, как там подозреваемые, собираются?» Он говорил приглушенным голосом, поскольку рядом устанавливал камеру служащий похоронной компании.

– Не называй их подозреваемыми. Посмотри, сколько пришло одноклассников.

– Большинство из них подозреваемые.

Сразу после его слов распорядитель от похоронной компании объявил о начале поминальной ночи.

Как и при обычной церемонии, в зал вошел священник и началось чтение молитв. Но, в отличие от обычного порядка, кроме служащих похоронной компании в зале присутствовали только двое человек. Видеоизображение церемонии транслировалось по интернету.

Пришло время возжигания благовоний. Маё, а за ней и Такэси встали со стульев. Потом пришла очередь возжигать благовония гостям. Первым вошел старик, бывший директор школы. Неверными шагами подойдя к гробу, он посмотрел на покойного и со скорбным выражением сложил руки в молитве. Завершив церемонию с благовониями, двинулся к выходу, следуя указателям