Грегори дёрнул усами, набил трубку и в который раз шагнул в пустоту.

* * *

Николай Горовин валялся на больничной койке. Голова болела, тошнило, из вены торчала мерзкая игла капельницы, и всё же… Как ни странно, он чувствовал невероятное облегчение. Будто избавился от тяжкого груза.

В окно пробивался утренний луч солнца. Горовин улыбнулся ему. Просто улыбнулся солнцу – впервые за много лет. И подумал, что жизнь, несмотря ни на что, хороша. Ведь мог бы разбиться насмерть или калекой остаться, а он отделался лишь сотрясением. Права, наверняка, заберут, но оно и к лучшему. Хватит баранку крутить с утра до ночи. В универе восстановится на заочном, работу найдёт новую. И никакого алкоголя. Вот, прямо сейчас, – он снова покосился на капельницу – уже и чистимся.

Да, будет сложно, и не всё сладится сразу, но он справится. Он и раньше справлялся с трудностями и никогда их не боялся. Только последние три года, как в тумане жил. Но это в прошлом.

Всё получится.

Откуда-то в душе жила чёткая уверенность – теперь всё получится.

Шаг шестой

Неуловимые мстители

Сознание пустовало.

Грегори постоял на пороге, призывая хозяев, затем осторожно зашёл, снял шляпу и прикрыл за собой дверь. Принюхался, пошевелил усами. Что-то знакомое. Где-то он уже с владетелем сего сознания пересекался. Грегори побродил по комнате, заглянул на кухню – жилище выглядело откровенно заброшенным. Всюду пыль, паутина, засохший кактус… Неужели здесь никто не живёт?

Сознание без тараканов?!

Грегори остановился, подёргал себя за ус. Даже неловко как-то. Занимать девственно чистое… Впрочем – он снова огляделся – не такое уж чистое, но, скажем так, бестараканье пространство. Жил себе человек, горя не знал, а тут он – в шляпе и с трубкой. Но ведь – Грегори присел на край запылённой кровати – с тараканом-то веселее!

Грегори вскочил на ноголапы.

Точно. Его новый владелец наверняка совсем заскучал без насекомых в голове. Оттого и бардак такой вокруг, даже убраться от тоски не может. Ничего, сейчас мы это дело поправим. Где тут у нас вода и тряпка?

Грегори забегал по квартире, усы весело зазвенели. С другой стороны, оно и лучше, без соседей по сознанию. Может, обживётся, наконец, осядет. А то Великое Сознание с подозрением относится к тараканам, которые владетелей одного за другим меняют. Зачислит ещё в неконтактные…

Размышление прервал негромкий щелчок, и в комнате появились двое. Тараканов. Или – тараканих. Грегори поймал себя на том, что совершенно непристойно пялится на хозяев. Но одно узрел точно – хозяева похожи друг на друга, как две капли воды.

– З-здравствуйте, – он слегка поклонился близнецам. – А я тут… к вам… Открыто было.

– Заходи, заходи, нам лишние руколапы не помешают в нашем благородном деле.

Грегори чуть расслабился.

– Благородное – это хорошо. Это – я завсегда, – и осёкся, вспомнил вдруг Благородного труса Геннадия. – А чем конкретно занимаетесь? – осторожно добавил он.

– Справедливость восстанавливаем, – гордо заявил один. – Защищаем наших владетелей от врагов. И зовут нас одинаково – Герки Неуловимые.

– Как «неуловимые мстители», – приосанился второй.

– Мило… – пробормотал Грегори. – Постойте, вы сказали: ваших владетелей? Вы не вместе здесь живёте?

– Нет. Наши владетели – муж и жена. Гражданские.

– А… Простите. Вы так одинаково выглядите. Кто из вас таракан мужа?

– А мы ещё не определились.

– Да и неважно это. Главное – общее дело.

Грегори потёр междуусие. Почему-то Герки симпатии у него не вызвали. Но попасть в список «неконтактных» тоже не хотелось. Он вздохнул.

– Хорошо. Расскажите мне про ваших владетелей.

* * *

Журнал «Жёлтый сплетник» праздновал пятилетие.

Главный редактор Герасим Симовский встал из-за стола.

– Спасибо, что пришли друзья. Я хочу поднять бокал за журнал, который возглавляю и которым горжусь. И знаете, почему? Мы даём людям то, чего они действительно хотят. Всякого умняка, мрачняка и пафоса и без нас хватает. Оглянитесь – они повсюду. Мы же позволяем читателям расслабиться, поковыряться в грязном белье звёзд и тем самым стать ближе к звёздам, почувствовать себя выше звёзд! И пусть другие кормят потребителя занудным пафосом с потугами на креатив. Мы – проще и ближе к народу!

Гости зааплодировали, и Герасим вернулся за свой столик. Там его уже ждала сияющая Лиза в белоснежном вечернем платье.

– Молодец, прекрасная речь, – шепнула она.

Ему и самому понравилось.

Достойный ответ этой заносчивой ледяной статуе Тамаре, которая полтора месяца и один день назад на презентации нового приложения к своему «элитному журналу», заявила, что «в отличие от некоторых, они пишут для умных читателей». Под «некоторыми», разумеется, подразумевала их с Лизой. Кого же ещё? С тех пор, как Лиза устроилась в редакцию «Жёлтого сплетника», злюка не упускала случая, чтобы пнуть бывших подругу и возлюбленного.

А ведь сама сбросила Герасиму номер телефона Лизы и сказала: «Позвони, утешь». Нельзя сказать, что у него его не было – всё-таки главреды разных изданий пересекаются иногда на презентациях, но… Если уж прямо говорят: позвони… Он и позвонил. И вовремя. Лиза как раз выбирала между прыжком с восьмого этажа и упаковкой димедрола. Где только достала пакость? Герасим уговорил дождаться его и приехал в ночь, прихватив с собой бутылку Каберне. Они пили до утра, а потом заснули. В одной постели. На следующий день Гера устроил её к себе редактором новостей, благо предыдущий как раз уволился.

Лиза, правда, тут же озадачила его вопросом: «Почему простым редактором, а не твоим заместителем, хотя бы?» Гера пропустил вопрос мимо ушей: от стресса ещё не отошла девочка. К тому же действующий заместитель его более чем устраивал.

Он склонился к Лизе, ткнувшись носом в чёрные волосы:

– Ты успела поставить новость о том, что певица Матюхина не беременна?

– Да.

– Отлично. Гавринская позеленеет от злости, когда увидит. Она-то в прошлом номере успела заявить, что Матюхина носит двойню.

– О да, волосы на себе порвёт. Я уж расстаралась, расписала, какие подлые лгуны все, кто приписал звезде беременность. И самой звезде тоже досталось.

– Без этого никуда, – кивнул Гера.

Лиза расплылась в улыбке и потёрлась о него щекой.

– Дорогой мой, может, в честь юбилея нашего журнала ты подумаешь о моём повышении?

– Послушай, куда я, по-твоему, должен деть Антона? Уволить без причин?

– Ради любимой женщины мог бы и уволить, – надула Лиза губы, но тут же