Саша, помятуя о том, что у нас времени в обрез, коротко представил нам свою родню, мы поели голубцов, приготовленных хозяйкой, и отдали на общий стол пиццу и круасаны.

На коробке оказался логотип аэропорта Шарль-де-Голь, и Саша сразу его узнал.

— Только не говорите, что это прямиком из Парижа, — прищурился он, посмотрев на меня.

— Ну, так получилось, — развёл я руками. — Если объяснять — вы всё равно не поверите. Друзья до Белграда подбросили.

— Почему не поверю? Хорошие друзья и не такое могут!

Круасаны оказались просто бесподобными, но мы о них ничуть не пожалели, зато хозяйку и Сашину дочку порадовали, и двое мелких ребятишек.

— Наисвежие! Заиста сте магични́! — сказала нам хозяйка, и общий смысл мы поняли без перевода.

Поблагодарив радушных хозяев, мы запрыгнули в машину к Саше, и он повёз нас в аэропорт.

— Здесь по прямой-то километр, но в округ километров пять будет. Ничего, за три минуты доедем!

— Спасибо большое! — поблагодарили мы его. — А вы давно в Сербии живёте?

— Да уж пятнадцать лет. Но дома родители, родня, друзья все.

— Мир становится всё меньше, скоро границы вовсе сотрутся, — заметил я.

— Точно, — задумался он о чём-то своём.

А мы меж тем доехали.

— Будете в Белграде — заскакивайте в гости! — высадив нас у терминала, он вышел, чтобы попрощаться.

— Обязательно! — искренне ответили мы.

— Счастливого пути, и передавайте Москве привет!

— Спасибо!

На регистрацию мы успели в последний момент. А через час с небольшим, в полночь по местному времени, мы уже вылетели домой. Единственное, что запомнилось из трёх с половиной часов полёта — это стюардесса, которая помогла нам пристегнуться, потому что мы все трое уснули, едва сев в кресла, и проспали и взлёт, и полёт, и посадку.

— Наш самолёт совершил посадку в международном аэропорту Шереметьево. Температура за бортом двенадцать градусов Цельсия, время пять часов утра ровно, — монотонным голосом командир корабля говорил что-то про трап, а я пытался проснуться. — Пожалуйста, оставайтесь на своих местах до полной остановки.

— Мммм, а я никуда и не собиралась, — промычала Катя, — можно я ещё посплю?

— Ещё минуточку, — заворочалась Рики.

— Я бы ещё пару часиков... а лучше до вечера, но нас ждут великие дела!

— Какие дела могут ждать в пять утра? — потянулась Катя. — Миша, не говори ерунды!

— Мягкая, нежная, тёплая... кроватка! В которой мы окажемся сразу, как пройдём контроль! Давайте, девчонки, десять минут — и мы дома!

— В твоей комнате? — уточнила Рики.

— Нет! В нашей! В Геленджике! Запрёмся и никому не откроем, как и хотели, пока не выспимся! И пусть весь мир подождёт!

— Ладно, если так, то согласна! — Катя только теперь открыла глаза. — Поверить не могу, что мы наконец добрались!

— Какой сегодня день недели? — Рики тоже окончательно проснулась.

— Среда, прикиньте! — хохотнул я. — Вот ведь недавно была суббота! Трое суток всего, а столько событий!

— Три дня учёбы прогуляли, объясняться с ректором придётся, — вздохнула Катя.

— А наши тут без нас как, интересно, — вспомнил я. — Нас никто не дёргал, значит, надеюсь, у всех всё хорошо.

— Кроме Насти, — раздался в ухе голос Авроры. — Миша, ты ей сказал ждать, она ждёт.

— Понял, принял, осознал, — вздохнул я. — Ладно, на том свете отоспимся. Где Настя сейчас?

— В Москве, у Ольги гостит, да, Катя, у тебя дома. К себе домой не пошла, у неё с мамой конфликт, та требует, чтобы дочь всё делала как она скажет.

— Всё ещё думаешь, что Ефимов не при чём? — спросил я, доставая рюкзак с промытым, но всё ещё чуть попахивающим шлемом.

— Думаю, — ответила Аврора, — что он хочет воспользоваться ситуацией, но, похоже, не является её причиной. Наш нумизмат, мне кажется, не связан с Ефимовым и остальными революционерами. Но хочет, чтобы мы на них подумали.

— А вот это как раз знакомый стиль. Всё сделать чужими руками, а самому остаться в тени, — я задумался над словами Авроры. — Тем не менее, мы сперва домой, приведём себя в порядок, как минимум, и потом встретимся с Настей.

— Вы о ком? — спросила Катя, тоже слышавшая наш с Авророй разговор.

— Мы тебе позже расскажем, — Рики протянула руку и пожала Кате ладонь. — Обязательно.

— Ах да, — вспомнила та. — То, про что нельзя рассказывать по причине, про которую нельзя рассказывать. Хочешь знать, как заинтриговать? Расскажу завтра!

— Прости, — я поцеловал Катарину, — так надо.

Пройдя контроль, мы свернули в первый же коридор и дошли по указанному Авророй маршруту до одной из дверей «только для персонала». Комната оказалась кладовкой с разным инвентарём уборщиков. Электронный замок Аврора разблокировала прямо перед нашим приходом. И как только дверь за нами закрылась — я сразу открыл портал домой.

— Наконец-то!!! — завопила Катя, как только мы оказались у себя в гостиной, и плюхнулась на диван. — Я думала, мы никогда уже не доберёмся!

— Мне тоже уже не верилось! — Рики остановилась посреди комнаты и оглядывалась так, как будто видит всё это впервые. — Катя! Слушай, я только сейчас сообразила! У меня даже своего нижнего белья нет! Поделишься, пока не разживусь?

— Ха! Конечно! Я тебе больше скажу! — Катя состроила хитрую мордашку. — Помнишь наш шопинг? Я знала, что сегодняшний день настанет, поэтому и покупала всё с запасом! Так что может не всё тебе подойдёт, надо мерять, но у тебя точно есть всё необходимое! Кроме, может, лифчика — все, что есть, тебе даже с биометом велики будут!

— Катюхин, ты лучшая! Пошли скорее! Миша, прости, но тебе придётся подождать!

Когда девчонки убежали, я вызвал Аврору.

— Вот теперь давай спокойно поговорим, если ты не против.

— Давай, Миша. О чём ты хочешь поговорить? — она развернула голографический экран, а я снял коммуникатор и поставил его на журнальный столик.

— По поводу того, кто у нас где. Получается, у меня сейчас команда — межклановая. Вообще с миру по нитке. Но сейчас мы говорим о тебе.

— Физически я принадлежу клану Тихомировых, — Аврора усмехнулась. —